На трассе Бобруйск – Любань, чуть не доезжая несколько километров до Глуска, у самой дороги стоит одинокий домик. Он находится там уже много лет, и здесь живут люди. Сейчас – Сергей и Галина Перебираевы и их дети. Мы решили заглянуть в гости и узнать, как им живется в таком уединении, почти в лесу, вдали от населенных пунктов.
Домик у трассы – вроде бы обычный, но точно с большой историей, думала я, идя на встречу с его хозяевами. И не ошиблась.
Дорожно-санитарный пост
По документам год постройки дома – 1937-й. Сергей Перебираев, хозяин дома, рассказал, что здесь примерно в конце 1950-х поселился его дед – Кирилл Семенович Дайнеко. Дом ему предоставили и как жилье, и… как работу. Он получил его от дорожно-ремонтного управления, где работал дорожным рабочим. На стене дома все время пока Кирилл Семенович работал в ДРСУ, висела табличка – дорожно-санитарный пост.
Всего же в то время по бобруйской трассе было 4 или 5 таких же дорожных домиков. Два из них и сейчас еще существуют в Глусском районе: этот, где живут Перебираевы и еще один стоит совсем близко к Глуску, почти возле моста через Птичь.
– Дорожно-санитарный пост, – говорит Сергей Перебираев, – это было место, где в любое время могли остановится автомобили или прийти люди, если им нужна была помощь. У деда всегда была свежая медицинская аптечка (обновляли ее каждые полгода). Это сейчас мы привыкли, что связь доступна практически в любой точке, а в то время здесь был единственный на большую округу телефон – в случае чрезвычайного происшествия можно было связаться со всеми службами. Еще у деда была своя придорожная территория, за которой он ухаживал – обкашивал, следил за чистотой.
Сергей говорит, что за все время, что семья живет в доме на трассе, много раз приходили просились переночевать запоздалые путники, и машины ломались недалеко от дома – все шли к дорожному посту за помощью.
То, что трасса на Бобруйск много десятилетий была вымощена булыжником (его, кстати, в конце 1940-х укладывали военнопленные немцы), думаю, помнят многие и глусчане, и бобруйчане. Но параллельно трассе, примерно в трех метрах от нее, вдоль леса до города был проложен еще и так называемый «конский шлях». Машин было мало, в основном люди ехали на лошадях в Бобруйск за покупками от «домика до домика» – останавливались здесь, поили лошадей, сами отдыхали и животные тоже. Выезжали иногда даже на ночь, чтобы рано утром уже быть в городе на базаре.
Без соседей
– Неужели Кирилл Семенович добровольно согласился жить на отшибе, в лесу?
– И дедушка, и бабушка, Матрена Кузьминична, – говорит Сергей, – знали на что соглашались, ведь дед вырос в деревне, а бабушка вообще родилась на хуторе. Им привыкать не надо было. Фактически деревенский дом, только соседей рядом нет. Они здесь и большое хозяйство держали: корову, уток, свинок… О том, что дом старый «говорит» еще и наша бывшая входная дверь в доме (теперь она уже межкомнатная) – она простреляна пулями, видимо во время войны. Мой дед пришел уже в обжитый дом – до него здесь жили такие же работники дорожной службы.
Когда Кирилл Семенович с семьей пришли жить в дом у трассы, здание было деревянным и небольшим. Позже его отремонтировали, пристройку сделали.
Сейчас в доме есть все необходимое для жизни: свет, газ привозят в баллонах, вода – из скважины, туалет, ванна с горячей водой и даже провели интернет.
Где живет «Дом дорожника»?
– А какой адрес у вашего домика?
– С адресом у нас интересная история, – отвечает на мой вопрос Сергей. – Раньше в телефонных справочниках было просто и лаконично записано: «Дом дорожника». Потом поменяли адрес на улицу Гагарина, дом 1. А сейчас наш дом, точнее дачу, приписали к Козловичскому сельсовету. И теперь – вы будете смеяться – наш адрес: деревня Заречье, дом 5. (От домика дорожника до Заречья около 4 километров, – прим. авт.)
– Но в деревне Заречье, тоже есть дом 5, – включается в разговор Галина, супруга Сергея, – там живет бабушка. Такая неразбериха с адресом приводит к казусным ситуациям. К примеру, мы вызываем электриков, они едут в Заречье по нужному адресу, а бабушка говорит, что никого не вызывала. Но постепенно, думаю, все привыкнут, да и мы сейчас поясняем при необходимости, куда надо ехать и где нас найти. Большинство коммунальных служб уже в курсе нашего местоположения.
Колодец, колодец…
Когда-то все глусчане, кто ходил в эту сторону за грибами знали, что именно возле Дома дорожника находится самый глубокий колодец с самой холодной и вкусной водой во всей округе. Интересуюсь, пользуются ли сейчас хозяева колодцем.
– Да, действительно, глубокий, – рассказывает Сергей. – Там 13 колец. (Стандартная высота большинства бетонных колец – 90 см, в таком случае глубина колодца будет около 12 метров, – прим. авт.) Но сейчас он в аварийном состоянии – началось движение земли, кольца сдвинулись и пошли грунтовые воды. К сожалению, из-за его глубины никто не берется ремонтировать, устранять эту проблему. Колодец старый, ему скорее всего столько же лет, сколько и дому. Наша семья много лет пользовалась колодцем – вода всегда была изумительная. Летом она была настолько холодная, что зубы сводило, а зимой в морозы, когда доставали ведро с водой, то от нее шел пар. Да и не только мы пили воду с колодца. Я уже не говорю про проезжающих мимо и глусчан. Из Бобруйска специально раз в неделю к нам за водой приезжал еврей. Говорил, что они готовили еду на бобруйской воде, а вся семья пила только нашу, колодезную. И еще расскажу про нехороших людей. Воду брать из колодца для питья нельзя, но залить в машину, к примеру, можно. Для таких целей я в колодце повесил ведро на тросике. И что вы думаете – украли и тросик, и ведро… Эх, люди… У нас труба с водой подведена близко к калитке и, если мы дома, а кто-то остановится и попросит воды – пожалуйста, но только сам буду наливать.
Дом, сад и косули у забора
Когда Кирилл Семенович уходил на пенсию, руководство организации подарило ему этот домик, как ветерану войны и как работнику, отдавшему много лет дорожной службе.
– Это было в 1990-е, и видимо к тому времени надобность в дорожно-санитарных пунктах уже отпала, – рассказывает Сергей. – До конца своих дней в этом домике жили дедушка и бабушка, мама моя. Я продавать дом тоже не собираюсь, хотя спрашивали, интересовались им. Я здесь прожил всю свою сознательную жизнь. Переехал в квартиру только когда женился, дети маленькие были. Обычно мы все лето в доме живем и только на зиму в квартиру перебираемся, а в этом году уже и младший сын уехал учиться, так что может в квартиру и не переедем – что нам там делать. Всей моей семье здесь очень нравится – тихо, спокойно, никто тебе не тревожит. Летом утром на рассвете выйду из дома: тишина, птицы поют, и почти возле забора стадо косуль пасется – красота. Ну разве это не счастье!
Добираются до Глуска Перебираевы на машине. А раньше, Кирилл Семенович по всем делам ездил на рейсовом автобусе Глуск – Бобруйск, который ходил и туда, и обратно практически каждый час с 5 утра до 9 вечера. И Сергей с братом даже в школу также ездили.
Возле дома был сад, который еще Кирилл Семенович садил. Сейчас из старых деревьев осталось только две яблони. Теперь Сергей постепенно обновляет сад. Деревья растут медленно, и пока они тянутся к солнцу, меняются поколения. Но в этом и есть особый смысл: сад живет – значит и дом будет жить, и весной здесь снова зацветут яблони.
И хоть домик стоит одиноко у дороги, семья не чувствует себя здесь одинокой – они вместе, в своем любимом доме, который хранит тепло, любовь и память, передаваемую из поколения в поколение.
