Май – месяц великой Победы. 80 лет, замечательная дата. Но вот прошло 9 мая, все ближе и ближе 29 июня, день освобождения Бобруйска от немецко-фашистских захватчиков, и 3 июля – освобождения Беларуси от фашистов. Помнится, как в один из дней празднования 9 Мая обратил на себя внимание пожилой человек, плакавший навзрыд. Я и Ю. С. Бондаренко, тоже работник Ленинского райкома партии, подошли к нему и предложили помощь, на что он ответил, указывая на танк: «Это моя машина. Когда освобождали город, танк получил серьезные повреждения и не мог дальше участвовать в операции. Меня пересадили в другой танк, и я пошел дальше на Запад. И вот теперь мы с ним встретились». Не знаю, как было на самом деле, но его словам я поверил.
Я не испытал ужасов войны, но ее отголоски звучат во мне, вспоминаются рассказы фронтовиков, отца и матери о том страшном времени.
Родился я 6 февраля 1946 года, в день первых послевоенных выборов в Верховный Совет СССР. Отец мой работал, а мать подрабатывала у тех, кто мог себе позволить наемный труд. В раннем детстве я перенес брюшной тиф и после болезни долгое время был ослаблен. Но мы жили и верили в лучшее будущее, с радостью встречали известия по радио о снижении цен на продукты и промышленные товары.
На всю жизнь запомнились детские воспоминания о мясном магазине напротив танка-памятника Бахарову, где кольцами висели колбасы и большие свиные окорока, и о магазине «Океан» с красной и черной икрой и головами осетров на витринах.
Тогда не было телевизоров, мобильных телефонов, и дети всегда находили время для своих игр. Мы гоняли в футбол, прыгали в высоту и длину, надевали боксерские перчатки и устраивали уличные состязания, а вместо телевизора собирались у радиоточки; на День Победы взрослые и дети почти всем кварталом собирались за нашим огородом под огромными ивами, пели песни и танцевали под патефон.
На пер. Пионерском был большой деревянный дом и вдоль него была большая канава (ручей Днепрец), весной по ней стремительно неслись грязные воды. Мы, пацаны, устраивались на берегу канавы и оттуда смотрели телепередачи (телевизор был включен в том большом доме). Звук мы не слышали, но все равно было интересно. Ни у кого из ребят телевизора не было. Уже потом мой папа перед Новым годом купил в кредит телевизор «Неман». Вот было радости, когда смотрели новогодний огонек!
Работать приходилось несмотря на ранний возраст: кололи дрова, носили воду из колонки, окучивали и копали картофель, досматривали младших, порой не только для свой семьи. С соседями жили дружно. Проживавшие на нашем пятачки между ул. Пионерской, Р. Люксембург и Пролетарской люди представляли собой полный «интернационал»: дядя Исак работал костюмером в театре, Ждановичи были врачами, жил там и балагол, имевший лошадь, от него нам перепадало керосина.
Отец рассказывал, как в первые дни оккупации города на биоочистке (она находилась на ул. Р. Люксембург) немцы организовали склад фуража. Отец с друзьями забирались туда на чердак и там посредством самодельного детекторного приемника слушали сводки Совинформбюро, а потом по заданию подпольщиков распространяли листовки.
До войны мой отец был секретарем комсомольской организации машзавода им. Сталина (потом машиностроительный завод им. Ленина). В начале войны в один из дней к нам в дом нагрянули полицаи и забрали отца, объявив его партизаном. Как потом выяснилось, «сдал» его сосед, который еще до войны проявлял симпатии к гитлеровской Германии. После он понес заслуженное наказание. Потом отца с другими непокорными загнали в вагоны-телятники и повезли в Германию. По дороге отец с тремя другими арестантами взломали оконную решетку, залезли на крышу вагона и потом спрыгнули на землю. Остальные бежать не решились.
Затем отец был в партизанском отряде старшим агентурным разведчиком, а после освобождения города поднимал свой родной завод и инструментальный цех, в котором долгое время был начальником.
Семье стало легче, когда старшие брат и сестра подросли, и мать тоже смогла пойти работать на завод. На таких людях, как мой отец и мать, держалась страна. Мама рассказывала, что отца представляли к высоким правительственным наградам. Но как-то так получилось, что он их не получил. Мама убеждала его найти награды, я предлагал свою помощь, но он всегда отказывался, отвечая: «Самая высокая награда – это то, что я остался жив. К сожалению, моим товарищам так не повезло».
Семья отца довольно интересна. Бабушка, Мария Платоновна, и дед, Иван Павлович, родили и воспитали шестеро детей, отец самый младший. Все дети выучились. Старший брат отца был несправедливо репрессирован и осужден на 10 лет лагерей. А до того он был командиром взвода командирских курсов. До освобождения он не дожил, умер в 1942 г. от воспаления легких. В 1956 г. реабилитирован.
Второй брат отца окончил мореходку и служил на флоте. Пережил блокаду, в которой умерла его жена, но ценой своей жизни смогла сберечь дочь. Сестра отца работала зав. терапевтическим отделением горбольницы нашего города.
Моего брата, Евгения Николаевича, назвали в честь дяди, оклеветанного и погибшего в лагерях ГУЛАГа. От отца мой брат перенял любовь к профессии и с ней смысл жизни. Не раз он побеждал в конкурсах профмастерства как металлообработчик, его работы демонстрировались на различных выставках, вещи, сделанные его руками, вручались в качестве подарков Л.И. Брежневу, Э. Хонеккеру; о Евгении снят и показан хроникально-документальный фильм.
Мне была уготована другая участь, но во многом я повторил судьбу отца. После окончания 9 классов при поддержке отца пошел не на учебу, а учеником слесаря-инструментальщика, получил 2 разряд, окончил школу рабочей молодежи, Бобруйский автотехникум. Был секретарем комитета комсомола машзавода им. Ленина, работал в автобазе в Минске, принимал участие в восстановлении Ташкента после землетрясения. Затем по возвращении в Бобруйск снова пошел на машзавод, работал мастером цеха. Учился в высшей партшколе, был секретарем парткома стройтреста, директором СШ №30, депутатом городского и районных советов, секретарем Ленинского райкома партии, трижды возглавлял окружную избирательную комиссию, работал в горисполкоме, причем в сложные 90-е годы был начальником управления торговли и услуг.
Мне посчастливилось участвовать в ХУ съезде комсомола Беларуси. Я встретил немало интересных людей, в их числе 1-й секретарь ЦК КПБ П.М. Машеров, космонавт Г. С. Шонин председатель штаба партизанского движения Белоруссии П. З. Калинин и многие другие. Многое дало общение с заслуженными людьми нашего города. Это Г. Аверкина, А. Короленя, Е. Похилко, В. Белозор, В. Варивончик, В. Вяткин, И. Метько, М. Плехоткин, Н. Петренко, Л. Корсак, Е. Савицкий и многие другие.
Уже более десяти лет я не работаю, находясь на заслуженном отпуске. Конечно, дел хватает. Интересуюсь всем, что происходит в родном городе. Очень вдохновенно воспринял новость о том, что площадь Победы решено обустроить к 80-летию Победы над фашисткой Германией. Мне помнится, как вдохновенно эту задачу к 40-летию Победы решал 1-й секретарь горкома партии А. Г. Борозна. Он ежедневно приезжал проверять, как идет реконструкция.
Как жаль, что многое в нашем обществе меняется не в лучшую сторону, и это порой настораживает. Как-то обратился в электросетях к сотруднику: «Товарищ…». И в ответ получил: «Ваших товарищей здесь нет». Не в том ли многие наши беды, что уже не знаем, как обратиться и как достучаться до чиновников, не можем пробить черствость их сердец. Много лет прошло с тех пор, как я, первый директор СШ №30, строил ее и сдавал к учебному году. Со многими учителями этой школы поддерживаю связи, но вот ни разу школа официально не пригласила меня на свои мероприятия.
