«Ты помнишь, как все начиналось?»
Событие, произошедшее ровно 10 лет назад, можно считать самым первым, стартовым, в ряду тех, что затем встряхнули малость подзаросшую мхом тусовку могилевских «семидесятников».
Вывешенное в самом начале лета 2014 года в соцсетях автором этих строк объявление гласило: «Приглашаю вас 8 июня (воскресенье) на концерт, который напомнит динозаврам о брежневском культурном изобилии, а молодежи послужит наглядным примером безудержной творческой фантазии ветеранов, в частности, Сергея Коноплева (он из 1970-х), который пару часов будет играть мировую рок-классику. Многие деревья в Могилеве названы именами тех, кого уже нет с нами – Левашовых, Волкова, Райцеса, Бедулина, Клишевича, Овчинникова. Концерт посвящен их светлой памяти и не только. Будет не страшно. Место проведения – ул. Ленинская, возле музея Бялыницкого-Бирули, начало в 19.00».
Отрадно, что тогда этот уличный концерт (усиленный выставкой фоторепродукций из жизни могилевской молодежи 1970-х) плавно перешел в этакую дружескую встречу людей разных поколений, которые в финале даже продемонстрировали необыкновенную согласованность, хором исполнив битловскую композицию «Hey Jude».
Случайно оказавшийся на Ленинской актер театра и кино Александр Пьянзин буквально сходу вписался в контекст происходящего, отметившись не только запоминающимися репликами и комментариями, но и поучаствовав в «медляке» под «Yesterday». Его молодая партнерша была в восторге. Этот танец можно было считать хореографическим символом расставания артиста с Могилевом, которому он отдал почти три десятилетия творческой жизни. Никто из участников тусовки тогда не мог и предположить, что вскоре Пьянзина не станет.
Урбанистическая психоделика
В тот памятный вечер Сергей Коноплев «вытягивал» на суд слушателей рокхиты «Led Zeppelin», «Rolling Stones», «Beatles», «U2». Помогал ему в этом сын Александр.
Не буду подробно описывать всевозможные нюансы организации этого действа, скажу лишь кратко – первые аккорды концерта я встретил в состоянии близком к абсолютной прострации: детали укачали.
Замечу, что концерт проходил на музейной площадке у дерева Алика Бедулина, которое вскорости спилили. В принципе, завались оно во время какой-то грозы, трагедии было бы не избежать, а так …
Помню, вокруг меня мелькали лица знакомых и абсолютно неведомых людей: «Здорово… Ага, конечно… Как всегда… Неужели? Опаздывает? Ладно… Давай! Быстрее!.. Ты что!..»
Выглядеть идиотом не хотелось, но и разобраться во всем было сложно. Так что суетился я, выпучив глаза и неестественно расставляя руки. Этакая урбанистическая, если угодно, психоделика.
Коноплев начал (один, на бас-гитаре!) с цепеллиновской «Whole Lotta Love». Это было более чем смело. Дерево Алика Бедулина безмолвно следило за происходящим, лишь осторожно шелестя листвой, как бы пытаясь в меру своих сил помочь Сереге. И в то же время мощный энергетический импульс, зародившийся где-то между музыкантом и древесным стволом, мгновенно усилился, возрос, заполнив собой все пространство улицы, прилегающей к месту музыкального священнодействия.
Зрители это тоже ощутили, в какой-то момент даже отступив по шагу назад, словно давая еще больше простора такому потоку вдохновения. Уверен, в этот момент каким-то своим особым способом на аккорды композиции отозвались деревья наших друзей по проспекту Мира, на Первомайской, в пойме Дубровенки…
И снова появилось солнце…
В первой паузе на правах ведущего я рассказал о том, что вначале семидесятых вместе со своими друзьями часто бывал на танцевальных вечерах в рядом находившемся корпусе тогдашнего пединститута, где впервые услышал выступление Алика Бедулина. В то время он играл с «Катками». Теперь вот все мы находились под деревом, названным его именем.
Солнце к тому моменту спряталось за облака, а в конце концерта вдруг выглянуло снова, осветив величественную крону дерева. Похоже, нас услышали «на верху».
Домой я вернулся практически лишенный физических сил. Представляю, каково было Коноплеву…
Продолжение следует.
