Согласно статистике Минздрава, во время Великой Отечественной войны в госпиталях побывали примерно 22 миллиона человек, из которых благодаря медикам вернуть в строй удалось порядка 17 миллионов. В списке спасавших этих людей и могилевчанка Галина (Голда) Григорьевна (Гришевна) Брудолей.
Она родилась в еврейском местечке Селец 10 мая 1921 года четвертым ребенком в семье после трех парней у переселившегося из Украины заготовителя древесины для мебели. Работа отца требовала постоянных разъездов, а дети с мамой занимались огородом. Жилось непросто.
Ей было только 6, когда умер отец. Заменил его старший брат, хотя было ему только 16.
– Помню момент, когда брат прибежал домой радостный и повторял: «Мы бедняки! Мы бедняки!». В то время у нас был гектар с четвертью земли на такую большую семью, а ведь с нами жила еще и бабушка, которая помогала маме нас растить. Когда объявили коллективизацию, забрали в колхоз весь скот. У нас тоже корову забрали, а без нее, чем сельчанину детей кормить каждый день? А через некоторое время объявили это перегибом и разрешили забрать корову. Брат сразу за ней побежал и довольный назад привел, – вспоминала свое детство Галина Григорьевна.
После 7 классов еврейской школы в Сельце способная девочка продолжила учебу в школе №3 Могилева. Поступила в медтехникум. В это время уже жил в Могилеве и один из ее братьев с семьей. Решили, что и маму нужно забрать в город – продали в Сельце дом и купили небольшой домик возле аэродрома на Луполово.
В 1939 году Галина Григорьевна получила диплом фельдшера. Ее оставили в Могилеве и направили в Луполовскую амбулаторию, заведовал которой Мойсей Лазаревич Гуревич.
– Мы сидели с ним в соседних кабинетах. Он мне говорил: «Если у тебя не ясный больной, ты не бегай, постучи в стеночку, я приду, посмотрю».
Всем окончившим техникум присваивали звание лейтенанта медицинской службы. И Галине Григорьевне тоже. Повестку в армию она получила в первый день войны – 22 июня 1941 года. В военкомате ее направили в госпиталь №1430, который располагался в Кооперативном переулке Могилева.
– В первые дни войны работать было очень трудно: раненых было очень много – везли машинами. На полу лежала солома, она и была вместо кроватей. Где была перевязочная, где операционная – не разберешь. Мы отступили с госпиталем за два дня до сдачи Могилева…
Отступали до самого Орла. Стояли под Курском. Связь с родными была потеряна, куда им писать – не знала. А в октябре 41-го ее нашел один из братьев, служивший летчиком. Сообщил, что 9 сентября будет проездом в Орле. Ее отпустили. Но брата она не дождалась – началась бомбежка.
– Бомба попала в соседний вагон – я выскочила без шинели, только планшетку успела с собой взять. Было довольно холодно. Меня оглушило, получила контузию – стою совершенно обезумевшая, не знаю что делать. А кругом самолеты летят на уровне столбов, и пули свистят. Подбегает ко мне пожилой раненый военный с перевязанной рукой и в шинели, на руках у него фуфайка, и кричит на белорусском языке: «Чаго ты стаішь?!». Взял меня за руку и оттащил от железной дороги. Тем и спас.
Железную дорогу на Курск разрушила бомбежка – поезда не ходили. Старичок-железнодорожник указал направление – и она пошла.
– Страшно было: иду – оглядываюсь, от каждого шороха вздрагиваю. На рассвете вижу табличку «Курск сортировочный». На карауле солдат стоит. Спрашиваю, как мне в мою часть пройти. А он винтовку на меня наставляет – за диверсанта принял. Отвел меня к дежурному. Я все рассказала ему. Он связался с госпиталем, а там меня уже похоронили.
Там же под Курском ей пришлось заменить операционную сестру – справилась. И в дальнейшем ассистировала врачам.
– Операция идет, а кругом взрывы, осколки летят. Круглые сутки иногда приходилось стоять у операционного стола. Бывало, что хирург хочет помочиться, так мы отворачивались, а санитар подавал горшок. Часто света не было, так по очереди крутили динамо-машину, чтобы лампочки горели.
Галина Григорьевна, вспоминая войну, благодарила ангела-хранителя:
– Несколько раз было так, что только отойду от какого-то места, а туда – бомба! Были на постое в доме: я на работу ушла, а бомба попала прямо на мою постель...
Первое время донорами фронтовых госпиталей были врачи и медсестры. Позже, когда была налажена доставка донорской крови, старшей по ее переливанию назначили Галину Григорьевну. Работы прибавилось, но ей не привыкать…
– Был один случай, когда ранили высокопоставленного начальника – его не могли доставить в госпиталь. Нашу бригаду на У-2 отправили к нему. Операцию делали чуть ли не на земле. Опасность заключалась еще и в том, что у него осколок сидел возле бедренной артерии: чуть поверни неудачно – и все! Хирургом был невысокого роста еврей из Минска – Исаак Яковлевич Кристал. У него все получилось – прекрасный был специалист. Мы с ним всю войну прошли.
На всю жизнь запомнила Галина Григорьевна и встречу с главным хирургом Красной армии Николаем Бурденко:
– Специалист высочайшего класса, специализировался на нейрохирургии. Он работал очень быстро, ассистировавшие ему два врача и две сестры, и я в том числе, чуть успевали. Я первый раз видела, что бы так работали руки. В это время он был после инсульта – говорить не мог, только рычал, но врачи его понимали.
В Могилев Галина Григорьевна вернулась после демобилизации в 1946 году. Их дома на Луполова не было. Она узнала, что ее маме не удалось эвакуироваться из Могилева. Соседи помогли сделать «русский» паспорт. Но маму сдала фашистам квартировавшая у нее женщина. Один из братьев погиб под Гомелем, когда отступали. Второй, летчик, – был сбит, тяжело ранен, но выжил. Погиб в 44 году и жених Галины – он учился в Москве в мединституте и был призван в армию перед самой войной.
Она вновь устроилась в Луполовскую амбулаторию фельдшером. Училась жить мирной жизнью. Уцелевших парней ее возраста почти не осталось, но ей повезло.
– До войны меня часто отправляли к маминому брату в Шклов – там и познакомилась с Михаилом Черных. Он тоже воевал и был несколько раз ранен, но, к счастью, не очень тяжело.
Расписались они в Шклове. Получили по карточке кусок колбасы, распили бутылочку – такой вот была послевоенная свадьба. И прожили вместе длинную и счастливую жизнь. Уезжали на Урал, где Галина Григорьевна проработала почти 30 лет на «скорой помощи». В 70-е семья вернулась в Могилев, где фронтовая медсестра еще 17 лет работала в медицине.
– Я всегда всю себя отдавала своей профессии, и была чиста перед ней. Мне бы сейчас стать моложе лет на двадцать – была бы хорошим врачом, – рассказывала про себя Галина Григорьевна Брудолей-Черных в 2000-х в интервью, когда собирался материал для книги «История могилевского еврейства. Документы и люди» (составители Александр Литин и Ида Шендерович).
