Современные многоэтажки и прилегающие к ним дворы постепенно видоизменили пейзаж некогда провинциальной улочки до неузнаваемости. Ничего не поделаешь – все течет, все меняется. Урбанизация.
Однако есть еще там несколько домишек, которые упорно не хотят уступать свои десятилетиями обогреваемые места кому-то другому. Бывают ведь такие строения. Вполне возможно, что эту неуступчивость и некоторые другие качества они унаследовали от своих хозяев. Может, на них повлияли какие-то жизненные катаклизмы…
Одним из таких объектов является дом, где жил Гена Дерибас, добрейшей души человек, мой товарищ молодости. Гена мог снять последнюю рубашку, чтобы выручить друга. Я раньше и не знал, что бывают такие люди...
В свободное от работы время Гена, а работал он сварщиком на «Строммашине», любил послушать рок-музыку. Но не дома, где была опасность вызвать обрушение стен, а рядом, в сарайчике. Он обычно врубал «Лед Зеппелин» или «Блэк Сабат» на всю мощь своих огромных, на половину сарая колонок. Крыша сарая в тот момент начинала «дышать». Мы у него частенько собирались в 70-х, дабы насладиться звуковой мощностью – в многоквартирном доме такое себе не позволишь.
Уже минуло лет 25 (точной даты никто не помнит, места захоронения никто не знает!), как Гена от нас ушел, а его дом, похоже, никогда не смирится с мыслью о том, что и ему когда-то придется навсегда исчезнуть из этих благодатных мест. К слову, мой товарищ (до женитьбы) жил вдвоем с матерью в крохотной квартирке именно в полуподвальном первом этаже этого домика, которая впоследствии была перепрофилирована новыми хозяевами в склад для торфа и дров.
Предлагаю вашему вниманию небольшой, адаптированный под сегодняшний день, отрывок из своей новеллы «Депрессия», который, думаю, даст возможность ощутить ту атмосферу, которая некогда царила в доме Дерибаса (это Генина кличка) и прилегающей к нему территории. Ну, и, конечно, фотографии разного времени – нам в помощь.
«…Если с импровизированного крыльца покосившейся дерибасовской лачуги взглянуть на запад, можно было увидеть не только приближающийся коммунизм, но и некоторые другие пейзажи. К примеру, крышу областной библиотеки, в которую наш герой (не удивляйтесь!) время от времени заглядывал.
..Шахтерские условия основной квартиры Дерибаса (стесненность и полуподвальность) не позволяли ему принимать в ней друзей. Да и вообще только считанные люди со стороны когда-либо проникали в эту нору, в этот «забой», где с трудом помещалась пара кроватей, допотопный телевизор и обрубок стола. Даже несколько убогих, затоптанных домотканых ковра, казалось, забирали для себя слишком много места.
Однажды к Дерибасу спустился Мак. Он не успел среагировать на предупреждение хозяина пригнуться и прилично тюкнулся лбом о выступающую потолочную балку. «Разбил голову о низкий уровень жизни», пошутил пострадавший.
Постоянно стремившийся к максимальному комфорту Хак предпочитал не повторять ошибок товарищей, и увидеть его в квартире Дерибаса было также тяжело, как найти кусок мяса в порции плова двадцатой столовой, что на Первомайской. А вот разделить с товарищами сарай он всегда был рад.
Вышли мы все из сарая? Видимо, так оно где-то и было.
…Заявиться к Дерибасу с шампанским было не только дурным тоном, но и явным пренебрежением к требованиям техники безопасности. Ведь выстрелившая пробка от шипучего напитка могла продырявить стену или перебить подгнившую опору.
Водка тоже не гармонировала с дощатым строением. Сам Дерибас, в силу своей политической и гастрономической невзыскательности, отзывался на любой градус, но его апартаменты соответствовали только «чернильцу».
После двухлетнего перерыва мы с Маком заявились в легендарный сарай с «букетиком» плодово-ягодного. Без предупреждения. «О, заходите, дорогие друзья!» – со своей характерной и доброй улыбкой встретил нас Гена. Мы вошли, не снимая перемазанных грязью улицы Чехова туфлей».
Не забывайте своих старых друзей!
