А еще он каллиграфически безупречно (шариковой ручкой) выписал его на одной из страничек мини-альбомчика, сделанного из разрезанного на несколько частей ватманского листа, и украсил своеобразным орнаментом.
Почему я запомнил этот фрагмент рукописного творчества Николая? Причина простая: великолепный стишок и выразительный рисуночек предназначались вашему покорному слуге. Была у нас в редакции «МВ» в те годы такая сентиментально-дружеская традиция вручать имениннику этакий, в стиле «хэнд-мэйд» (то есть, сделанный своими руками) фолиант на память. Каждый из сотрудников газеты писал что-нибудь имениннику. Это не обязательно должно было быть пожелание или напутствие. Писали, что угодно. И рисовали тоже.
Главное – чтобы от чистого сердца. Мне тогда, в 1995-ом, стукнуло 40. Опять же, по традиции мы собрались за неоднократно изгибавшимся прямоугольным столом, где помимо всего прочего можно было ознакомиться и с содержанием альбомчика, ходившего по рукам. В момент, когда Рудковский погрузился в изучение его богатого на прозу, рифму и графику содержания, наш фотокор Титов щелкнул аппаратом. (Жаль, что сам альбомчик, со стишками и рисуночками, сейчас на даче, до которой в эту неожиданную распутицу я не могу добраться).
Вы только не удивляйтесь тому, что у Николая Васильевича такое серьезное лицо. Это его стиль. Помимо высоких профессиональных качеств, он обладал еще и очень перспективными артистическими способностями, своеобразным периферическим зрением. Ну, а про чувство юмора Рудковского все и так уже давно знают…
Кстати, моя память по сей день удерживает написанное в мой адрес и другими дорогими сердцу авторами: Валей Соколовской, Сашей Эпельманом, Димой Прохоровым, Борисом Логовским, Венедиктом Бербего, Людой Гришановой, Володей Бордиловским, Сашей Тереховым, Владимиром Якубовским, Фаиной Дубровской, Иваном Вальковским… Свои «пять копеек», конечно же, вставили корректоры, реклама, бухгалтерия, компьютерный цех. Все эти составные части искренней мозаики у меня перед глазами. И они (эти части) медленно так, неспешно, складываются (если угодно, под музыку оркестра Поля Мориа) в портретик Рудковского. Улыбающегося (не все же время ему «быть в роли») и, думаю, желающего нам всего самого наилучшего. Он имеет на это право, ведь сегодня, 23 февраля, Николаю Васильевичу исполнилось бы 75.
Мы всегда будем помнить о тебе, дружище!
