В гостях у бабушки
Если вы меня сейчас вот спросите: «Это с какого перепугу ты вдруг на религиозную тему свернул?», то я столь же быстро и отвечу: «Так ведь вчера праздник был. Крещение Господне. Ага…».
Потому и вспомнилась ситуация в этой сфере духовной жизни в наши незабвенные брежневские времена. Чтобы надолго не застрять во вступительной части, скажу сразу: впервые я увидел и взял в руки Библию в середине 1980-х, будучи уже в 30-летнем возрасте. Дело происходило в гостях у бабушки моей супруги, которая, к слову, в послевоенное время отсидела пяток лет в сибирской ссылке за свою веру.
Так вот, разглядывая бабушкины книжки, я совершенно случайно наткнулся на порядком изглоданный временем фолиант – Священное Писание. Сразу же поразила какая-то необыкновенная четкость шрифта и особый, непривычный стиль изложения тогда еще во многом малопонятных мне событий.
Без фанатизма и особого рвения
Кстати, до либерализации религиозного мировоззрения в нашей тогдашней стране, на государственном уровне проповедовавшей исключительно атеистические взгляды, оставалось совсем немного – лед тронулся в 1988 году, когда праздновалось 1000-летие Крещения Руси.
Хотя, положа руку на сердце, не могу сказать, что советская молодежь в брежневское время испытывала какое-то чрезмерное давление из-за своего стремления постичь тайны религии, приобщиться к вере и начать отправлять культы. А все потому, что особого-то стремления у молодежи ни к тайнам, ни к вере, ни к культам не наблюдалось. Ну, разве что только, как сейчас говорят, прикола ради.
Да, на Пасху или Рождество возле небольшого числа церквей (многие из которых были приспособлены под склады или другие объекты) обычно дежурили (не проявляя рвения) «ответственные» товарищи; да, в школах и вузах следили (без особого фанатизма) за тем, чтобы кто-либо не принес на занятия крашеные яйца…
Длинноволосая компания
Религиозную тему в Могилеве того времени наиболее рельефно «педалировали» друзья-товарищи, придерживавшиеся философии движения хиппи: Валик Михайлов, Миня, Плейшнер и иже с ними.
Чего только стоят их любительские фильмы. Правда, забегая вперед, отмечу, что к религиозной теме нашу длинноволосую компанию подтолкнула одна хорошо известная сегодня рок-опера. Само видео перфоманса в те годы было у нас практически недоступно, но фотографии частенько появлялись на страницах западных журналов.
Кое кто из могилевских художников время от времени обращался к религии в своих немногочисленных полотнах, деревянных скульптурах.
Два слова по поводу повышенного интереса молодежи к иконам. Наблюдалось такое. Но процентов 95 «иконоискателей» интересовались ими исключительно преследуя меркантильные цели: за бесценок купить, к примеру, у какой-нибудь старушки старинную икону, а затем перепродать. Кому? Тому, кто имел возможность выйти на иностранцев, плативших за образа неплохие деньги.
Рок-опера и тройной альбом
На мой взгляд, наиболее значимый урон атеизму в то время нанесли два события поп-культуры, датированные началом 1970-х годов. Во-первых, появление рок-оперы Эндрю Ллойда Уэббера и Тима Райса «Иисус Христос — суперзвездаа» («Jesus Christ Superstar»). Во-вторых, выход песни «My Sweet Lord» («Мой дорогой Господь») из альбома «All Things Must Pass» («Все проходит») бывшего участника «The Beatles» Джорджа Харрисона, посвящённая Кришне.
Коробку «All Things Must Pass» (кстати, состоящую из трех пластинок) я, как сейчас помню, приобрел за сравнительно небольшую цену у Зиса (известного могилевского коллекционера винила) где-то в 1973 году. Мое желание прослушать диски было столь велико, что я, будучи тогда студентом второго курса ММИ, каким-то образом раздобыл ключи от лаборатории английского языка института и в обеденный перерыв, не дожидаясь окончания занятий и закрывшись в аудитории вместе со своим товарищем Васей Маком, прокрутил первую из трех пластинок на допотопной моно-радиоле. Другой радиотехники в лаборатории не было.
Права, одним из достоинств «лабы» было расположение – на пятом, последнем этаже, с окнами, выходящими тогда еще в тюремный двор института. Как вы понимаете, не открыть окно в момент звучания композиции «My Sweet Lord» мы с Васей не могли. Волшебная харрисоновская мелодия в тот момент, кажется, заполнила собой все прилегающую к «машинке» пространство.
По мере взросления…
Много лет спустя, встретившись с Зисом, который практически сразу же после окончания ММИ уехал из Могилева, я у него поинтересовался: почему за «тройник» он не загнул мне гораздо большую сумму, Саша ответил: в тот момент он полагал, что альбом не будет коммерчески успешным.
Однако по мере взросления некоторые, поначалу вроде как в шутку увлекавшиеся религиозной темой хиппари действительно проникались идеями веры и впоследствии посвятили себя служению: кто в христианстве, кто в иных религиозных направлениях. В зависимости от своего душевного склада. Вот вы, например, врач или педагог, а я журналист – журналист, начинавший инженером.
Продолжение следует.
