«Рок-н-ролл на «костях» и «ребрах»
В очередной раз перебирая на даче всевозможный, извините, хлам творческого свойства, наткнулся на рентгеновский снимок собственной ноги, датированный началом 2000-х годов. Сегодня подобные цифровые кадры путешествуют исключительно в виртуальном пространстве, а еще совсем недавно их отдавали пациентам в пленочном, так сказать, варианте.
Еще раньше, в 1960-70-х годах, эти снимки использовались для кустарного изготовления пластинок с записями песен в основном зарубежных исполнителей. Если помните, было даже такое выражение: «Рок-н-ролл на «костях». Или на «ребрах».
Взглянув на рентгеновский «портрет» своей ноги, почему-то вспомнил о том, что еще в те далекие приснопамятные времена молодого Леонида Ильича Брежнева в Могилеве в среде любителей виниловых пластинок (коим тогда я тоже был) неоднократно звучала кличка Агафон. Лично я с ним не был знаком, но то, что Агафон в этом меломанском деле был авторитетом, знал точно. И не просто авторитетом, но и, пожалуй, самым первым могилевским коллекционером дисков. Самое необычное его достояние – это неповторимая коллекция именно «рок-н-ролла на «костях».
Сегодня уже невозможно отыскать следы огромного количества тех раритетных рентгеновских снимков с нарезанными дорожками композиций всяких там «сичерсов» и «элвисов». Более того, как оказалось, практически не у кого узнать что-либо о самом Агафоне. Даже фотографии не сохранилось. Только благодаря серии бесед с могилевским музыкантом Валерием Катковым, коллекционером Евгением Байковым и экскурса на Успенское кладбище мне удалось донести до вас некие штрихи биографии Александра Яковлевича Агафонова, родившегося в 1939 и закончившего свой земной путь в 2012 году.
Причем здесь Успенское кладбище? При том, что только там я смог увидеть фото Агафона. Валерий Катков, неплохо знавший нашего героя и совершенно случайно лет 5 назад наткнувшийся на его захоронение, утверждает, что на могильной плите Александр Яковлевич, как живой.
На «Вятке» – до Калининграда
«С 1986 по 1988 годы, – говорит Валерий, – наш ансамбль играл в розовом зале ресторана «Ясень», а Дима Соболев, чуть позже попросившийся к нам, вместе с Агафоном в зеленом зале проводил дискотеку. Вместе с Людой (супруга музыканта – авт.) мы после окончания работы частенько собирались у Агафона дома. Он жил тогда неподалеку от ДК Куйбышева, в доме 64-б по Челюскинцев, это рядом с Домом быта, а мы – чуть дальше, на Менжинке. Первое, что меня восхитило у Агафона – это богатейшая коллекция винила, от «Пинк Флойда» до авангардного джаза и шикарнейшая по тем временам аппаратура».
Конечно, музыкальные «кости» и «ребра» к тому времени безвозвратно утратили свою актуальность, уступив место иным звуковым носителям. По словам Каткова, в середине семидесятых годов Агафон жил в центре города, в «доме ученых», а после Челюскинцев и до самой смерти – на «восьмом кирпичном». Именно там, на «восьмом», в одной из комнат у него стояла дубовая колода, на которой он рубил мясо, предпочитая сам готовить всевозможные блюда. Одно время даже недолго жил в Калининграде, куда умудрился вначале 1990-х съездить из Могилева на мотороллере, была у него «Вятка». Недельку там пробыл и вернулся.
Александр Яковлевич был настоящим эстетом, во многом гурманом, человеком весьма педантичным, необыкновенно позитивным, интеллигентным, очень веселым, безмерно любившим жизнь. Не курил, не сквернословил, пил только коньяк. Несколько раз был женат. Всегда носил на лацкане пиджака ромбик выпускника вуза, он окончил Минский радиотехнический институт.
«Давайте ваших битлов»
А вот Евгений Байков вспомнил про то, как в 1973 году его брат Саша, учившийся в то время в Ленинграде, приехал домой в Могилев с только что вышедшим двойным «синим» альбомом «Битлз», в котором были собраны их песни с 1967 по 1970 годы. И на следующий вечер к Байковым по музыкальным делам на своей «Вятке» зарулил Агафон с пластинками «Let It Bleed» группы «The Rolling Stones» и «Grand Hotel» группы «Procol Harum». Знаковые диски с обеих сторон.
Байковы предложили Александру Агафонову обмен – две его пластинки на их двойник. Агафон призадумался. Долго и скрупулезно разглядывал впечатляющий по оформлению конверт битловского двойника, прислушивался к качеству звучания, прилипал то к одной, то к другой колонке, поочередно подвергал диски вибрации, зажав между руками… Минут через 15 тяжело вздохнул и отрицательно покрутил головой.
Ну, нет, так нет, не стали его уговаривать братья. На том и расстались, пожав друг другу руки.
«А дело было вечером, – рассказывает Евгений Байков, – часа через полтора мы уже начинаем ложиться спать (братья жили в районе железнодорожного вокзала в частном доме – авт.) и вдруг слышим звук мотороллера. Выходим во двор и видим возвратившегося Агафона: давайте ваших битлов, я согласен на обмен! Мы тут же все и провернули».
Продолжение следует.
