Не Монмартр и не Техас
Однажды летним вечером в середине семидесятых мы с Васей Маком, совершенно не помню по какой причине, писали маслом портрет Ринго Старра. Совместная работа шла в маковском знаменитом «кабинете» (он же спальня) родительской трехкомнатки «кремлевских размеров» на девятом этаже дома «Салона красоты». В качестве подставок и прочих аксессуаров, необходимых для живописного творчества в условиях отсутствия мольберта, использовались, извиняюсь, книги. Библиотечные книги, которые Мак, большой любитель чтения в любом состоянии, постоянно складировал на подоконнике. Одна из них была написана неким Михаилом Шумовым.
– Ты знаешь, кто это такой? – поинтересовался Мак у меня по поводу автора, выдавливая на приспособленную палитру из тюбика краску. В книжку Шумова «Хроника улицы Грушевой» как раз упирался торцом прямоугольный лист ДВП, на котором уже можно было различить лик барабанщика «Битлз».
– Писатель какой-то, – безучастно ответил я, прорисовывая тонкой кистью усы Ринго.
– Это был мой школьный учитель русского языка, – с гордостью уточнил товарищ.
– Из Могилева, что ли? – искренне удивился я. До этих пор мне никогда не приходилось встречать книги, как я понял, популярных авторов, которых можно было хоть косвенно отнести к землякам, не говоря уже о знакомстве с ними. Драйзеры , Жюль Верны, Пушкины, Стендали… Америка, Африка с Европой, таинственные острова Мирового океана, Петербурги, Парижи… А тут – писатель из того же города, что и ты.
Я полистал книгу и тут же споткнулся о несколько узнаваемых уголков города, описанных Шумовым. Признаюсь, меня «болтануло». Даже Ринго Старр, пожалуй, задергал своими только что нарисованными мной усами. Вот ведь, оказывается, как можно заинтересовать читателя хорошо ему знакомой обстановкой и разворачивающимся в ней сюжетом. И для этого не обязательно рисовать картину недосягаемого парижского Монмартра или техасского салуна.
Двадцать лет спустя
Признаюсь, «Хроника улицы Грушевой» я тогда так до конца и не прочитал, но какое-то трепетное чувство творческой вибрации навсегда засело у меня внутри.
И вот спустя двадцать лет, весной 1994 года, мне, тогда уже обозревателю газеты «МВ», позвонил один знакомый и протараторил: «Не хочешь взять интервью у одного интересного дядьки? Писатель. Михаил Шумов. Легендарная личность. Уезжает в Америку». В сознании у меня тут же нарисовалась ситуация маковской квартиры «Салона красоты».
Оказалось, Михаил Иосифович (его настоящая фамилия была Шульман), образно выражаясь, уже сидел на чемоданах, готовясь к отъезду. Отказываться от столь заманчивых творческих предложений было не в моих правилах. Уточнив у приятеля координаты Шумова (он жил в одной из девятиэтажек по улице Орловского), я стремглав бросился к выходу из своего рабочего кабинета…
Беседу с писателем нельзя было отнести к разряду событий, наполненных высокоинтеллектуальным пафосом или безудержным и искрометным юмором. Хотя всего этого добра у Шульмана было с избытком – для того, чтобы в этом убедиться, надо было всего лишь прочесть несколько его книжек или побывать на уроках. А за свою долгую преподавательскую карьеру учителя русского, белорусского языков и литературы Михаилу Иосифовичу пришлось, наверное, переучить добрую половину нынешних могилевских «семидесятников», живших в брежневские годы в центре города. Это был человек, способный так увлечь ученика своим устным повествованием, что тот в момент превращался из закоренелого двоечника в претендента на медаль.
Более того, наш разговор с Шульманом был с его стороны в некоторой степени похож на исповедальный. Мне было достаточно всего лишь сохранять заинтересованный взгляд, слушая, как писатель вспоминал свои прожитые в Могилеве годы Одним словом, шутками мы особо не разбрасывались – ведь мой собеседник был тогда уже в почтенном возрасте, за шестьдесят. И переезжал он на постоянное место жительства не на другой берег Дубровенки, а на другую сторону Земли!
Спина навьюченного грузом верблюда
Особый отпечаток на разговор накладывала сложная ситуация, в которой находилась в те 90-е годы наша страна – путаница и неразбериха во всех сферах жизни, от политики до экономики. Михаил Шульман сразу же вспомнил старую притчу о верблюде, на которого грузили тюки с иголками. Когда спина у животного прогнулась под тяжестью груза, стали добавлять по одной иголке. До тех пор, пока…
– Эмиграция, – сказал писатель, – очень непростое для меня решение. Здесь я родился, здесь родился мой отец, на кладбище в Могилеве похоронен мой дед. Я здесь воевал и сюда же вернулся в сорок пятом инвалидом после ранения. Всю жизнь тут проработал… Но раньше я от дома до «Чырвонай Зоркi» пройду и обязательно человек 20-30 знакомых встречу, а теперь… Лично на меня очень сильно подействовал Чернобыль, – отметил Шульман. – Лес, речка – это те места, где я летом делаю запасы на весь год. Теперь лес и речку у меня отобрали. Сижу дома, как затворник. Я чужой в своем родном городе… Я раньше нигде за границей не был. Даже в Польшу не ездил. Но в Америку уехала вся моя родня, а родни у меня, как у всякого порядочного еврея, много… Слава Богу, сегодня никто никого не лишает гражданства. Як i быў, застаюся грамадзянiнам Рэспублiкi Беларусь, нiхто мне не забараняе вярнуцца назад, i я такой магчымасцi не выключаю...
«Время уезжать. Время возвращаться»
Интервью с Шульманом я так и озаглавил: «Время уезжать. Время возвращаться». Кстати, на прощание мы договорились с Михаилом Иосифовичем через какое-то время связаться, чтобы писатель поведал нам о своей новой заокеанской жизни.
К сожалению, эта договоренность так и не была воплощена в жизнь, наши связи потерялись, больше мы никогда не списывались и не созванивались. Но Шульман поддерживал контакт с некоторыми своими учениками. Несколько публикаций о его американской жизни в разные годы были написаны могилевскими журналистами – Николаем Ножниковым, Людмилой Гришановой, Николаем Рудковским.
А осенью 2018 года я совершенно случайно наткнулся на информационное сообщение одного «штатовского» портала, где сообщалось о смерти в Нью-Йорке в возрасте 94 лет писателя из Могилева Михаила Шульмана. «Rest in peace – Покойся с миром», как обычно говорят там, где Иосифович прожил последние года своей жизни.
Кстати, вот как международный еврейский историко-публицистический и литературно-художественный журнал на русском языке «Мишпоха», в свое время издаваемый в Витебске, представлял автора:
«Шульман М.И. родился в Могилеве 17 октября 1923 года. К началу войны окончил аэроклуб и первый курс литературного факультета Могилевского пединститута. На третий день войны добровольцем вступил в народное ополчение, участвовал в обороне города… Воевал рядовым, в декабре 1941 года был ранен и по излечении направлен в десантные войска. В августе 1943 года был тяжело ранен и демобилизован по инвалидности. Вернулся в Могилев в 1945 году, а в 1949-м экстерном окончил литературный факультет пединститута и тридцать лет учительствовал в школах города.
Первая повесть «Жизнь зовет» была напечатана в журнале «Неман» в 1960 г. Опубликовал книги: «Печеные яблоки», «Придет и твое время», «Хроника улицы Грушевой», «Вечный шах», «Аккорды давних тревог», «Девять дней в неделю». В Белоруссии печатался под псевдонимом М. Шумов.
В Нью-Йорке с 1994 г. В газетах и журналах печатались статьи, очерки, рассказы. Был напечатан детективный роман «На крышке гроба багажника нет». Постоянный автор журнала «Мишпоха». 
Мода всегда возвращается…
Как вы легко можете посчитать, на этой неделе, 17 октября, писателю Михаилу Шульману (Шумову) исполнилось бы 100 лет. Согласитесь, юбилей юбилеев. Будь у меня перед глазами листок с перечнем всевозможных дат, наверное, сюрпризом этот день бы не стал. А так лишь фейсбуковская «воспоминаловка» о событиях прошлого просигналила колокольчиком «сегодня на сегодня» о том, что происходило 5 лет назад, то есть, 17 октября 2018 года, когда мы собрались во дворе Алика Кузькина в Пожарном переулке отметить 95-летие писателя.
Тогда звучали стихи, музыка, проза... Проза жизни, которая не дает забыть и старых друзей, и способствует приобретению новых. Люди в возрасте и молодежь вспоминали о Михаиле Шульмане, читали фрагменты его произведений. Конечно же, присутствовали и бывшие ученики Михаила Иосифовича.
Любопытно, что одна из дам вспомнила о том, как в 1977 году Шульман на уроке русской литературы в выпускном классе могилевской сш №1 в контексте весьма популярной тогда для молодежи темы почему-то сказал, что, по его мнению, мода на мини-юбки больше никогда не вернется. Это был один из немногих случаев, когда Михаил Иосифович оказался непрозорлив.
Завершился наш тогдашний вечер в 2018 году на мажорных нотах, музыкальные звуки которых (спасибо Сергею Коноплеву), отталкиваясь от стен старого дворика, много знающего и много повидавшего, в том числе и по части моды, уносились ввысь, наполняя осенний воздух прямо-таки волшебным содержанием. Напрямую связанным с некогда жившим в Могилеве писателем и учителем Михаилом Шульманом.
Продолжение следует.
