«А сейчас мое произведение споет мое произведение».
Так получилось, что в концертную жизнь училища оказался втянут и наш сын. Его преподаватель на то время Светлана Кундянок, предполагая, что он в дальнейшем пойдет по стопам родителей, старалась включать выступления Илюши в разные программы. В том числе он исполнил мою фортепианную прелюдию ля-минор на сцене музучилища в 1985 году на совместном концерте учащихся Светланы и Ивана Кундянков. Сидя в зале, мне вспомнилось, как Леонид Утесов объявлял выступления своей дочери Эдит: «А сейчас мое произведение споет мое произведение». Как бы то ни было, на том концерте «мое произведение» довольно уверенно сыграло «мое произведение». Впрочем, как я уже говорил, буквально через год Илья все-таки отказался от музыкальной карьеры.
Замечу, что исключительные успехи воспитанников Ивана Кундянка во многом объяснялись концертмейстерским дарованием Светланы, долгое время работавшей в его классе. В этом отношении наши семейные содружества оказались схожи – мой творческий тандем с Людмилой тоже помог одаренным участникам студии вокала ДК «Химволокно» стать впоследствии успешными профессионалами.
А теперь перейду к нашей работе в студии вокала ДК «Химволокно», где, собственно, и пригодилось мое владение секретами концертмейстерской профессии.
Центр культурной жизни Могилева смещается
Несмотря на то, что основным местом работы моей супруги долгое время было музучилище, а меня носило по разным организациям, этот любительский коллектив, где мы формально были совместителями, долгие годы оставался нашим любимым детищем. Именно здесь Людмила смогла в полной мере раскрыть свой уникальный педагогический дар, а я получил возможность заниматься музыкой в том понимании, как нас учили в Москве.
На успешную работу студии не оказывал негативного влияния даже тот факт, что руководители ДК постоянно менялись, и не все из них относились к академическому вокалу с таким же пиететом, как Валерий Будняцкий, принявший нас на эту работу. Кое с кем даже приходилось бороться за сохранение коллектива.
ДК «Химволокно» с момента его открытия в 77-м году стал к тому времени, фактически, центром культурной жизни Могилева, потеснив в этом отношении и музучилище, и Дворец пионеров. В этой связи поделюсь некоторыми мыслями о том, что понималось под «культурной жизнью» в советские времена.
Главной особенностью культурной жизни в СССР была ее рассредоточенность по разным ведомствам. Помимо министерства культуры, собственные культурные программы существовали во всех прочих министерствах: от образования и соцзащиты до МВД и Армии. Однако самое мощное влияние на массовую культуру оказывали тогда не госструктуры, а профсоюзы, которые могли себе позволить тратить на эту сферу в разы больше, чем любые государственные учреждения. При этом, средства направлялись как из централизованных источников (горкомы, обкомы и ЦК профсоюзов), так и из профкомов практически всех предприятий и организаций. Причем эти фонды были огромны, и их вообще запрещалось расходовать на какие-то иные цели.
Не любители, а профессионалы
Эту реальность нетрудно было увидеть и в Могилеве. Например, в музучилище, относящемся к государственному ведомству, в течение многих лет не находили денег на ремонт концертного рояля, в то время, как для ДК «Химволокно» на профсоюзные средства был приобретен единственный тогда в Белоруссии рояль «Стейнвей». Или еще. Для хоровой капеллы городского Дома культуры с большим трудом пошили 25 концертных костюмов. И в то же время, танцевальный ансамбль «Хорошки», приписанный к ДК завода Кирова, приобрел для выступления на каком-то партийном форуме несколько комплектов дорогих нарядов, изготовленных в мастерской театра оперы и балета. И такого рода «социально-культурное» неравенство» было обычным явлением в СССР.
Казалось бы, ничего плохого не было в том, что отечественная культура в ту эпоху подпитывалась из многих источников. Лозунг «больше талантов хороших и разных» сослужил хорошую службу многим деятелям искусства, в том числе и мне. Кроме того, существовавшая тогда система позволяла практически всем неленивым музыкантам жить безбедно, имея дополнительную «халтуру», а порой и не одну.
И все же, в этой уютной для нас системе были заложены серьезные глубинные проблемы. Дело в том, что практически все профсоюзные средства шли на финансирование самодеятельности, а государственный бюджет, направлявшийся на профессиональное искусство, был значительно беднее. А, как известно, уровень культуры определяется не столько количеством любителей, сколько уровнем профессионалов, которые всегда и везде составляют меньшинство. Так что, блестящие статистические данные о количестве участников художественной самодеятельности не отражали истинного состояния отечественной культуры.
Продолжение следует.
