Вне стен музучилища
Особо остановлюсь на Могилевской хоровой капелле при городском Доме культуры, который был первым в городе музыкальным коллективом академического направления вне стен музучилища. В любительском статусе он просуществовал более 30-ти лет, пока в 94-м году не был преобразован в профессиональную капеллу с симфоническим оркестром и хором, о чем подробнее расскажу ниже.
… Говоря о Могилевской хоровой капелле, не могу не назвать имя музыканта, работавшего в этом коллективе с момента его образования до придания ему профессионального статуса. Это Владимир Григорьевич Щербо, в течение 30 лет исполнявший обязанности концертмейстера капеллы. Закончив местное музучилище по классу баяна, при этом в достаточной степени владея фортепиано, он был незаменимым помощником всех трех руководителей коллектива. Однако не в этой скромной должности, которую он все это время занимал по совместительству, раскрылся уникальный дар Владимира Щербы.
Этот талантливый музыкант прославился в республике и за ее пределами, прежде всего, как блестящий мастер оркестровки, глубоко постигший тайны этого непростого вида музыкального творчества. А уж кому как не мне судить о профессии аранжировщика, требующей особых способностей и глубоких музыкально-теоретических познаний?
Кстати, Владимир Щербо, как мастер оркестровки, является, по сути, самоучкой. Он обучался в Могилевском музучилище как баянист и лишь через десять лет заочно окончил Минскую консерваторию тоже по классу баяна (как он сам признался, для получения «корочек»). То есть секретами профессии аранжировщика в различных жанрах и стилях он овладел самостоятельно, опираясь на собственный музыкальный опыт.
Интеллигентность, эрудиция и разносторонние музыкальные интересы
Меня до сих пор восхищает его умение точно и выразительно переводить на оркестровый язык музыку различных жанров – от эстрады и рока до классики и фольклора. Во всяком случае, мне не доступна такая стилистическая всеядность. Однако наибольших вершин этот одаренный музыкант достиг в написании партитур для народного состава, что я смог по-настоящему оценить, когда он в 97-м году оркестровал мою авторскую программу, не только сохранив все детали композиторского замысла, но даже в чем-то их улучшив.
Его исключительная роль в становлении наиболее известных музыкальных коллективов города неоспорима. На сегодняшний день в его творческом портфеле более тысячи обработок и аранжировок для различных составов, а репертуар оркестра народных инструментов областной филармонии почти целиком состоит из партитур, написанных Щербой.
Лично я познакомился с этим уникальным музыкантом через несколько лет после нашего появления в Могилеве, так как в начале 80-х годов он, как и многие его коллеги работал «на северах». Я сразу отметил его интеллигентность, эрудицию и разносторонние музыкальные интересы.
Когда я сказал Володе, что меня весьма удивляет тот факт, что в нашем провинциальном городе он как аранжировщик умудрился достичь по-настоящему столичных высот, он ответил, что в этом виновата его наследственность. И рассказал, что его отец, будучи по профессии железнодорожником, восхищал всех своим прекрасным голосом и мастерством гармониста.
Но более всего я удивился, когда Володя рассказал, что его дед, занимавшийся крестьянским трудом в еврейском местечке под Оршей, был известным в округе скрипачом-самоучкой, и более того – руководил местным клезмерским ансамблем, не будучи при этом евреем (хотя у него было подозрительно не белорусское имя Азарий).
Со Щербой меня многие годы связывают крепкие творческие узы, о чем расскажу далее. Здесь же отмечу, что Володя до сих пор является для меня самым авторитетным в Беларуси музыкантом, которому я стараюсь показывать свои сочинения, прежде чем выношу их на публику. И еще: Владимир Щербо до сих пор, к сожалению, не удостоен даже самой скромной государственной награды…
Продолжение следует.
