Из народников-струнников, работавших тогда в училище (Владимир Браиловский рассказывает о своих коллегах по Могилевскому музыкальному училищу, с которыми он проработал в первой половине 1980-х годов четыре года – ред.), я хорошо запомнил домристок Валентину Старостину и Тамару Сычеву, а также балалаечника Александра Пузанова. Я тогда не очень интересовался состоянием дел на этом отделении, однако знал, что в оркестре их учащиеся достойно справлялись со своими партиями, да и сами они при случае могли блеснуть мастерством.
Баянно-аккордеонное отделение было тогда многочисленным и, как и духовое, исключительно мужским. Практически все его преподаватели были личностями незаурядными, полностью соответствуя хрестоматийному образу «первого парня на деревне». Они отличались коммуникабельностью и деловой хваткой, у каждого было по две – три «халтуры» и постоянные ангажементы на проведение свадеб. Кроме того, практически все они руководили какими-нибудь любительскими или учебными коллективами.
Помимо заведующего отделением, авторитетного преподавателя Владимира Калины, это Михаил Старостин (муж домристки Валентины Старостиной), Леонид Литвинов, Валерий Алехнович (муж Инны Алехнович, одной из преподавательниц хорового отделения, с которой у нас с супругой были добрые отношения), Валентин Шрамко (между прочим, довольно грамотный композитор-любитель), Алексей Кафанов, Леонид Горбатюк – муж коллеги моей супруги Елены.
Назову также ветеранов баянного фронта, с которыми я познакомился в стенах училища: Николая Никитина, а также Ивана Павлова и Вячеслава Семкина.
На этом же отделении преподавал и директор училища Леонид Иванов, окончивший, в свое время, его по классу баяна, а затем Минскую консерваторию как дирижер.
Говоря о талантливых музыкантах, с которыми я познакомился в училище, не могу не упомянуть приписанного также к народному отделению, одного из старейших его преподавателей Лазаря Исааковича Каганова. Он, один из немногих в Могилеве производил на меня впечатление истинного интеллигента, к тому же был заметной личностью в буквальном смысле слова – высокий, элегантный, с военной выправкой, сохранившейся у него со времен обучения на военно-дирижерском факультете Московской консерватории и службы в армии.
Об отделении струнных-смычковых инструментов следует сказать особо хотя бы потому что, по моему глубокому убеждению, представители этой специальности являются элитой музыкального сообщества, в чем я неоднократно убеждался на протяжении всей своей жизни. При мне на этом отделении работало всего четыре преподавателя: двое обучали игре на скрипке – Владимир Родов и его супруга Ирина (многие годы преподававшая здесь скрипку Софья Петровна Солдатова и ее супруг Михаил Николаевич вскоре переехали в Минск); еще двое – Владимир Лапидус и его ученица Татьяна Леонтьева преподавали виолончель и контрабас.
Учитывая мое глубоко личное отношение к скрипке, по приезду в Могилев я не мог не искать родственную скрипичную душу. И именно в стенах училища мне улыбнулась удача. На струнном отделении работал человек, полностью соответствовавший моим представлениям о музыкантах этой специальности. Им оказался окончивший несколько лет назад училище по классу Солдатовой и затем Минскую консерваторию Владимир Родов. При знакомстве с ним, я сразу отметил, что, не смотря на, казалось бы, местечковое происхождение, он был лишен и тени провинциализма. Володя, конечно, уступал по мастерству моим московским друзьям-скрипачам, однако, какую бы музыку он не играл в пределах своих технических возможностей, это было исполнение, достойное лучших концертных залов. Родов обладал исключительным чувством стиля, тонко владел штрихами, при этом его инструмент звучал не хуже, чем у столичных музыкантов. Обладал он и уникальной творческой мудростью, отличающей всех талантливых скрипачей.
Между прочим, этот мой могилевский товарищ имел даже некоторые преимущества перед московскими скрипичными звездами. Он прекрасно исполнял не только академическую музыку, но и эстраду, фольклор и даже рок. Мне приходилась слышать его скрипку и в ансамблях сопровождения танцевальных коллективов, и в фольклорных группах, и на свадьбах, в том числе, еврейских. Но основным его репертуаром все-таки была классика, причем он выступал не только в качестве солиста, но и как руководитель камерного оркестра. Кроме того, Володя делал весьма профессиональные аранжировки произведений любого жанра. Продолжил он и традицию своего педагога, время от времени собирая ансамбль скрипачей из числа своих учеников. Кстати, занимался Родов с ними регулярно и успешно.
Так что, не воспользоваться услугами этого замечательного музыканта я не мог. Он был первым исполнителем практически всех моих скрипичных опусов, при этом я всегда чувствовал себя с ним комфортно и в музыкальном, и в человеческом плане.
Отмечу и его мудрую жизненную позицию. Я не помню, чтобы Володя с кем-то конфликтовал, тем более, с начальством. Не случайно он удостоился чести долгое время заведовать струнным отделением, что, при отсутствии в кармане партийного билета, было тогда особой привилегией.
Продолжение следует.
