Не благодаря, а вопреки
Истины ради скажу, что несколько выпускников училища (Могилевского музыкального училища – ред.), занимавшихся вокалом у хоровиков, сделали успешную карьеру в эстрадном жанре (например, Сергей Волчков и Петр Елфимов). А профессиональных оперных солистов за всю историю дирижерско-хорового отделения смогла подготовить только моя супруга. Причем, не благодаря содействию педагогов отделения, а вопреки их сопротивлению.
Самой показательной в этом отношении можно считать историю одной из лучших учениц Людмилы, ставшей сегодня звездой белорусской оперы, Нины Шарубиной, которой посвящу далее отдельный раздел. Здесь же замечу, что на хоровом отделении все-таки нашелся преподаватель, пошедший наперекор общему тренду – Татьяна Кузина. Именно она настояла на том, чтобы ее ученица Шарубина не только занималась у моей супруги в училище, но и посещала студию вокала ДК «Химволокно», что, в конечном счете, и определило судьбу будущей народной артистки.
И все-таки, несмотря на все эти междоусобицы, в целом отношение к нашей семье в училище было уважительным, пожалуй, за исключением преподавателей теоретического и дирижерско-хорового отделений.
Любили учащиеся хорового отделения и мою супругу, и с удовольствием посещали ее занятия, даже не смотря на то, что в хоре им приходилось перестраиваться под другую манеру.
Те, кто создавал творческую атмосферу
Ну а теперь считаю своим долгом назвать имена тех своих коллег по училищу, с которыми мне пришлось работать в течение 4-х лет и сотрудничать в дальнейшем. Именно благодаря их таланту в этом учебном заведении долгие годы, не смотря на все внутренние проблемы, существовала по-настоящему творческая атмосфера. Подавляющее большинство педагогов училища были выпускниками Минской консерватории, где качество преподавания к тому времени достигло весьма приличного уровня. Со многими коллегами у нашей семьи были прекрасные человеческие и профессиональные отношения, а с некоторыми мы сохранили дружеские отношения на многие годы.
Начну со своего родного духового отделения, в котором практически все преподаватели были яркими личностями.
Кларнетист Аркадий Толкачев (родные и близкие называли его Сашей) родом из Бобруйска, с семьей которого мы дружили, был персоной весьма импозантной. Он обладал внешностью супермена – не прошли бесследно его занятия тяжелой атлетикой, был всегда подтянут, излучал оптимизм и имел невероятный успех у дам. Мне казалось, что директор училища побаивался Толкачева, ходили слухи, что у них был какой-то конфликт на личной почве. Несмотря на не очень регулярные занятия с учащимися, Саша умудрялся готовить прекрасных выпускников. Да и сам удивил всех, когда на концерте блестяще сыграл мою киргизскую «Фантазию», при этом много лет не занимаясь на своем инструменте. Еще Толкачев славился тем, что в те времена, когда это было возможно, числился руководителем самодеятельных духовых оркестров сразу на нескольких заводах, с директорами которых был в приятельских отношениях. С основной задачей таких коллективов – обеспечением участия оркестров в праздничных мероприятиях он справлялся без проблем, главным образом, за счет своих учеников.
В конце 90-х он с семьей перебрался в Нью-Йорк, благодаря своим разнообразным талантам припеваючи жил на Брайтон Бич, прекрасно устроил двух своих дочерей. Несколько лет назад спокойно умер во сне в результате остановки сердца.
Продолжение следует.
