Эта встреча оказалась судьбоносной
Несмотря на то, что мое знакомство с четой Солдатовых было непродолжительным, я счел необходимым посвятить этим талантливым людям специальный раздел. Во-первых, они на самом деле сыграли важную роль в развитии профессиональной музыки в Могилеве, чему я лично стал очевидцем. Во-вторых, благодаря Михаилу Николаевичу не только наш сын поступил на фортепианное отделение ДМШ, но и моя супруга была трудоустроена по специальности, хотя в таком провинциальном городе как Могилев, найти работу преподавателю академического вокала было сложно.
Узнав о том, что ее не приняли на работу в музучилище, Солдатов тут же связался со своим другом, директором того самого ДК «Химволокно», к которому был приписан его оркестр, Валерием Залмановичем Будняцким и рекомендовал ему с нами встретиться. И эта встреча оказалась судьбоносной для нашей семьи.
Дело в том, что Будняцкий, ранее принявший деятельное участие в открытии этого ДК, оказался большим поклонником классического пения. Как выяснилось, у него была большая коллекция пластинок с записями вокальных звезд и другой музыкальной классики. Так что, нежданно-негаданно заполучить вокалиста с Московским образованием и многолетним опытом преподавательской работы стало для него буквально манной небесной. Решение было принято молниеносно – ставка для Людмилы тут же была найдена, и уже на следующий день она вышла на работу. Создание на базе ДК студии классического вокала было давней мечтой Валерия Залмановича, и он ввел ее в штатное расписание еще до нашего приезда. Хотя на тот момент должность руководителя студии не была вакантной, наш очередной ангел-хранитель умудрился каким-то образом решить вопрос в пользу моей супруги.
Тогда я понял, что мы имеем дело не с обычным бюрократом, волею партийных органов «брошенным на культуру», а с талантливым руководителем, на самом деле болеющим за свое дело. Будняцкий сразу же создал идеальные условия для того, чтобы его новое детище процветало. Для студии он выделил большой класс, в нем были созданы соответствующие акустические условия, о которых не могли мечтать даже в консерватории, и уже через два месяца моя супруга стала получать полторы ставки, что по тем временам было весьма неплохо.
Однако в первые же дни работы студии выяснилось, что в ДК «Химволокно», да и вообще в городе большой проблемой было найти концертмейстера. Пианисты, которые по своей квалификации могли бы быть полезны студии, уже были трудоустроены, и им не было смысла терять насиженные места ради небольшой зарплаты в ДК. Те же, кто соглашался на эти скромные полставки, не соответствовали по своим профессиональным качествам, в чем Людмила вскоре убедилась, перебрав несколько предложенных ей вариантов. А хорошими вокальными концертмейстерами она была избалована и в Московской консерватории, и в Киргизии.
«И таким одержимым, за отсутствием других, пришлось стать мне»
Кстати, замечу, что данная специальность в советской системе оплаты труда была, да и до сих пор явно недооценена. Ведь этой, на первый взгляд, подсобной профессии принадлежит весьма существенная роль в работе с певцами, особенно в период их обучения. Я вообще считаю, что вокальным концертмейстерам в табели о рангах следует находиться на одном уровне с преподавателями. Ведь они должны и технически справляться со своей партией, и разучивать мелодию с солистами, и выступать с ними на сцене, и уметь играть с листа, зачастую транспонировать в удобную для певца тональность, не говоря уж о том, что надо разбираться в вокальной технике. И все это за более чем скромную зарплату.
По сути, это профессия для людей, одержимых вокалом. И таким одержимым, за отсутствием других, пришлось стать мне. Впрочем, в роли вокального аккомпаниатора я всегда чувствовал себя в своей тарелке. Так что, после более чем десятилетнего перерыва мне пригодился не только консерваторский опыт валторниста, но и концертмейстерские экзерсисы с вокалистами. Помимо занятий на валторне, я стал уделять время восстановлению своей фортепианной техники.
Таким образом, в 1980-м году впервые в жизни мы с супругой стали работать вместе, уделяя студии не только два вечера в неделю согласно расписанию, но и многие часы домашних обсуждений и споров по поводу успехов и неудач наших подопечных. Между прочим, именно в студии мы впервые по-настоящему начали понимать и ценить друг друга как музыканты. Так получилось, что этот самодеятельный коллектив на долгие годы стал для нас основной творческой отдушиной.
Продолжение следует.
