Дом №85 был построен в 1962 году прошлого века для врачей и педагогов, которые направлялись в Могилев после окончания столичных вузов. Своим фасадом он «смотрел» на центральную часть областного центра – площадь Ленина, а дворовой территорией плавно сливался с частным сектором, вытянувшимся вдоль реки Дебря. Угловая его часть – шестиэтажная, а правое и левое крылья состоят из пяти этажей.
– Мы жили одновременно и в городе, и в деревне – это обеспечивало нам, детям, столько возможностей. Магазины, кино и театры, вокзалы – почти рядом. При этом практически все свое свободное время мы проводили в районе оврага – простор, свобода, свежий воздух, река и яблоневый сад, который остался от снесенных домов частного сектора, – перечисляет плюсы микрорайона Диана Борисовна.
Двухкомнатную квартиру №56 на 3-м этаже дома получали ее родители-медики. Мама, Тамара Петровна Гранковская (в девичестве Бернат), закончила минский мединститут. В Могилеве работала педиатром в поликлинике №2 на Романова, затем в детской поликлинике №6 областного центра. Отец, Борис Иосифович Гранковский, тоже закончил минский медицинский. Работал хирургом в могилевском тубдиспансере.
«Доктор Гранковский, как цыган, въезжал в дом на лошади»
До отдельной квартиры со всеми удобствами их семья жила в Могилеве на Менжинке – в доме бабушки по материнской линии, Марии Петровны, которая тоже была медиком по профессии. Там родился и младший брат Дианы Борисовны, то есть в новую двухкомнатную квартиру общей площадью 56 квадратных метров с высокими потолками – почти 3 метра, широкими коридорами и окнами въезжали уже вчетвером.
– Я на всю жизнь запомнила момент переселения, – вспоминает Диана Борисовна. – Договориться с грузовым авто не получилось, да и имущество тогда каким было? И папа организовал переезд на телеге, куда поместилось все нажитое добро. Потом еще долго соседи и знакомые вспоминали, как доктор Гранковский, как цыган, въезжал в дом на лошади.
Квартира была с полным набором доступных тогда коммунальных удобств: канализацией, отоплением, холодной водой и газом. Первые несколько лет в ванной грел воду титан. Дрова для него жильцы хранили в подвале дома.
Диана Борисовна признается, что первое время семья боялась оставлять квартиру без присмотра: выяснилось, что во всех четырех подъездах дома во входные двери квартир были установлены замки с одинаковым секретом ключа. Но со временем свыклись, а ключ оставляли по сложившейся традиции – под ковриком у входа.
– Случаев воровства в доме не помню, несмотря на то, что подъезды тогда не запирались. На первом этаже под лестницей оставляли и детские коляски, и велосипеды, и санки – даже в подъезде с лифтом, – уточняет она.
Да, в этом доме только в одном из подъездов – третьем – есть лифт. Потому что там шесть этажей. Но установили подъемник только в начале 80-х, до этого времени шахта стояла пустой.
«А следили за порядком бабушки...»
Рассказывая про дружеские взаимоотношения между соседями, собеседница приводит в пример сложившиеся традиции, которые существовали десятилетиями:
– Дети могли взять оставленные на первом этаже санки покататься. Родители наши, в большинстве своем представители местной интеллигенции – медики, преподаватели машиностроительного института, учителя школ – спокойно реагировали на такие шалости, были уверены, что ребенок покатается и обязательно вернет вещь на место. Так и было. Откликались и на чужое горе: если кто-то в доме умирал, деньгами сбрасывались все.
Объединял жильцов дома и двор. Он был огорожен и наполнен обязательными для тех времен малыми архитектурными формами – столами со скамейками, были песочница, качели, клумбы с цветами и кустарниками, газоны. Чистоту и порядок поддерживали жильцы дома с участием своих же детей. А следили за порядком бабушки, которые сидели у подъездов на скамейках.
– Помню Анну Иосифовну, вдоль которой невозможно было прошмыгнуть незамеченной. Если ей что-то не нравилось, останавливала и высказывала все, что думает. А ей до всего было дело – от драк между мальчишками до коротких юбок у старшеклассниц. Этот ее взгляд-буравчик улавливал все, что происходило в доме и вокруг него.
Двор свой мы любили. Когда учились в младших классах, обустраивали уютные уголки под деревьями, где перебирали свои коллекции фантиков от конфет – было у детей тогда такое развлечение. Любили там играть с куклами. В нашем доме весь первый этаж отдан под магазины. В 60-х был продовольственный, овощной и «Подарки». В последнем продавались немецкие куклы. Большие – в одежде и обуви – стоили рублей 7-10: такую мне подарили только в 8 классе. Были и совсем маленькие, в платьице, которые стоили 53 копейки. Мы для них сами шили одежду и постель, мастерили мебель.
Мамы наши в «Подарках» покупали кружевные импортные комбинации – выбор тогда был огромным. У моей, например, их было несколько. Когда родителей не было дома, с подругами часто играли: надевали мамины туфли на каблуках, комбинации и вертелись возле зеркала – казались себе такими красотками!
«Нас ловили, арестовывали и бросали в крапиву...»
А овраг был для всех нас подарком судьбы. Зимой катались на санках по его склону, летом – на качелях под старым дубом, играли в мяч, загорали, вечерами разводили костер и пекли картошку. Помню, после выхода на экраны фильма «Молодая гвардия» играли в войну: были Олег Кошевой, Ульяна Громова – такие «роли» доставались тем, кто постарше. Нас, малышню, брать в игру не хотели, поэтому приходилось соглашаться быть «немцами». Нас ловили, арестовывали и бросали в крапиву, – вспоминает собеседница.
По ее признаниям, центр города для детворы был менее притягательным. Так называемые выходы в свет устраивали в выходные и праздники всей семьей: нарядно одевались, ходили в кино, по магазинам, если была необходимость, в кафе – мороженого поесть.
– Иногда, правда, втайне от родителей, бегали кататься на лифте в Дом Советов (здание облисполкома). Тогда там, на первом этаже, было наше почтовое отделение, а рядом с ним – буфет, в котором продавали газированную воду с разными сиропами – за 6 копеек стакан. Был свободный выход в коридоры с красными длинными дорожками, по которым мы бесшумно добегали до лифта и катались.
«А затем все вместе белили деревья, сажали цветы, чистили подвалы, чердак»
Александра Фарбер (именно под девичьей фамилией ее знают во дворе дома №85) относится к поколению 70-80-х. Ее родители тоже были медиками: папа, Нафтоль Хацкелевич Фарбер, работал рентгенологом в онкодиспансере, который размещался тогда на улице Пионерской. Мама, Эсфирь Евсеевна Горфункель, – педиатром в больнице на Плеханова. А уже перед пенсией – в НИИ в Любуже. Они тоже закончили мединститут в Минске. Вселялись в квартиру №58 в 1962-м году со старшей дочерью, а Саша родилась, когда уже жили в доме на углу Ленинской и проспекта Мира.
– Помню наши дворовые субботники – их традиция поддерживалась до второй половины 80-х. Нам, детям, поручали сообщить о дате его проведения жильцам каждой квартиры. Мы с таким удовольствием этим занимались, – делится она воспоминаниями. – А затем все вместе белили деревья, сажали цветы, чистили подвалы, чердак. И чувствовали неописуемую радость и ликование от участия в этом важном коллективном деле.
Бегая по квартирам, опять же мы, дети, собирали деньги на похороны ушедших из жизни соседей. Кого-то из них могли недолюбливать, но в помощи никто никогда не отказывал. Кто-то мог рубль дать, кто-то больше, но никаких никогда списков не составляли, то есть сама помощь была таким естественным делом, что благодарности никто и не ждал.
Пожить свободной жизнью оврага посчастливилось и мне: играли во всевозможные игры, жгли костры, пекли картошку, в консервных банках плавили значки, то есть позволяли себе то, чего бы на глазах наших всевидящих бабушек-соседок сделать не осмелились. И чувствовали там себя свободными. Зимой катались на санках по склону оврага, а в нескольких его местах выезжали прямо на лед Дебри. Случалось, лед проваливался. И я как-то провалилась под лед вместе с санками – промокла по пояс. Но домой не пошла. Во-первых, потому что хорошо бы влетело, во-вторых, запретили бы гулять в овраге, а это страшнее, чем ходить мокрым на морозе.
«У нас во дворе отмечали и 1 Мая, и 7 ноября...»
Александра также согласна с тем, что магазины в доме – очень удобно для живущих в нем, но есть в этом и множество «минусов».
– Наш двор был местом, где компании собирались что-то отмечать: праздники, встречи, последний рабочий день недели… А подъезды и места, возле которых складировались ящики, становились туалетами для них. У нас во дворе отмечали и 1 Мая, и 7 ноября – сразу после демонстраций, которые заканчивались на площади Ленина. Могли за столиками праздновать – человек по 20, или из тарных ящиков «мастерили» столы и лавки. И песни пели до поздней ночи, и драки устраивали, бегали в магазин за «добавкой», если хотелось «продолжения банкета». Зимой в подъездах дома собирались, могли даже позвонить в дверь и попросить стакан.
А магазина «Подарки» в моем детстве уже не было. На Ленинскую «смотрел» гастроном №53. Больше всего меня в нем впечатляла весящая на стене схема разделки туш. Рядом стоял чурбан, а на нем топор – свинину и говядину тогда рубили прямо в магазине. Когда проходила вдоль этого «эшафота», ужас охватывал!
«Ловили шмелей, привязывали к их лапкам нитки и отпускали...»
Двор свой мы тоже считали самым любимым местом – в детстве проводили там все свободное время. Помню, как на клумбах ловили шмелей, привязывали к их лапкам нитки и отпускали. Без сноровки и умения такое не сделать, поэтому во время накопления опыта ходили многократно искусанными, но никто никогда не жаловался.
Одни катались во дворе на велосипедах, другие – во фруктовом саду играли в футбол, «мелкие» на газонах расстилали пледы, на которые выносили своих кукол с одеждой, собирались компаниями и лазали по чердакам и крышам нашего и соседних домов – во дворе жизнь бурлила! И за всем этим наблюдали бабушки, восседавшие на скамейках у подъездов.
И все это было настолько родным и привычным, без чего, казалось, жизни быть не может…
