Отсутствие профессиональных кадров
Итак, приехав в Могилев в возрасте 33 лет, я вновь начал жизнь с чистого листа, без особых сожалений оставив в прошлом взлеты и падения, случившиеся со мной в Киргизии.
Между прочим, тот факт, что наша семья приехала в Белоруссию из далекой азиатской республики, здесь никого не удивлял, хотя переселенцев из столь экзотических краев в Могилеве тогда было очень мало. Нас воспринимали как выпускников Московской консерватории, переехавших в этот город по каким-то семейным обстоятельствам.
Познакомившись с историей белорусской музыки, я с удивлением обнаружил, что эта, казалось бы, вполне европейская республика в советский период столкнулась с той же проблемой, что и «отсталые» республики Средней Азии – отсутствием собственных профессиональных кадров.
Когда в 40-м году перед руководством БССР была поставлена задача провести в Москве Дни белорусской культуры, подготовка к этому мероприятию проходила по тому же сценарию, что и в среднеазиатских республиках.
Из Москвы и Ленинграда в Минск высадился не менее многочисленный десант профессионалов, включающий не только композиторов и исполнителей, но даже администраторов, парикмахеров и осветителей. Так же, как в Средней Азии, варяги создавали первые национальные оперы и балеты, основанные на местном фольклоре. Однако, в отличие, например, от Киргизии, большинство из них осталось здесь, получив пожизненный статус классиков белорусской музыки, что было вполне закономерно.
В то время, когда мы сюда приехали, Могилев был типичным провинциальным городом, в котором отсутствовали профессиональные коллективы, а музыкальная жизнь сосредотачивалась, главным образом, в учебных заведениях и Домах культуры, где в советскую эпоху пышным цветом расцветала художественная самодеятельность.
Что в имени твоем…
Остановлюсь и на такой своеобразной проблеме, как увековечивание в Могилеве памяти знаменитых музыкантов и позволю себе порассуждать об особенностях наименований учреждений культуры в советскую эпоху. Меня всегда смущал тот факт, что по каким-то, не всегда очевидным причинам, имя того или иного деятеля тогда давалось не зависимо от того, имел ли он какое-либо отношение к данному учреждению или городу. Пример тому я встретил во Фрунзе, где Киргизский женский пединститут носил имя пролетарского поэта Маяковского, который, если бы узнал об этом, был бы крайне удивлен.
И Могилев в этом смысле не был исключением. Местное культпросветучилище, например, в послевоенные годы получило имя Крупской, никогда не посещавшей этот город. Впрочем, если имя боевой подруги Ленина можно все-таки увязать с культурно-просветительным учреждением – Надежда Константиновна, как-никак, была одним из организаторов народного образования в СССР, то присвоение музучилищу, в котором мы с супругой трудились, имени русского композитора Римского-Корсакова у меня всегда вызывало удивление. Ведь и среди знаменитых белорусских музыкантов можно было найти достойную фигуру. Более подробно заинтересовавшись этим вопросом, мне удалось выяснить, что инициатором такого необычного посвящения в 50-е годы был замечательный скрипач, окончивший еще до революции Петербургскую консерваторию, долгое время работавший завучем музучилища Александр Федорович Евстратов. Он хорошо знал Римского-Корсакова по занятиям в его классе и хотел увековечить в Могилеве память этого классика русской музыки, что ему, в конце концов, удалось. Так что не всегда наименования очагов культуры даже в те времена «спускались сверху».
Продолжение следует.
