С одной стороны – легковушки, с другой – грузовики
Ну как в центре? Тогда, в середине прошлого века, улица Пионерская центром Могилева не считалась. По крайней мере, не таким «козырным» центром, какой эта улица является сейчас: здесь вам у дома №52 и Московский дворик, и пешеходная Ленинская – рукой подать. А тогда с одной стороны, по той же улице Ленинской, носился легковой транспорт. С другой стороны, по Пионерской, гремели грузовики.
– Я с детства привык к грохоту, поэтому не обращаю на него внимания. Более того, как будто даже и не слышу, – говорит на это Александр Городницкий.
Наш герой провел в доме № 52 по Пионерской всё детство и юность. Потом была учеба в Витебском мединституте и армия, взрослая жизнь – в Карелии. Сейчас, будучи пенсионером, Александр Львович вернулся на родину. Он – один из немногих, кто помнит свой дом «молодым».
«Жили по принципу коммуналки»
– Жили мы в 60-е годы и часть 70-х по принципу коммуналки, – рассказывает наш герой. – В двухкомнатной квартире на 4-м этаже в одной комнате – наша семья (родители и я с сестрой); во второй – семья Борисенковых. У них Сашка и Игорь подрастали. Мы дружили. В коридоре в войнушку играли, в хоккей. Никто никому не мешал. Взрослые встречались на общей кухне: мама что-то готовила, тетя Лена Борисенкова тоже. Что может быть по-другому, мы не знали. Спал на кресле-кровати, каждый день раскладывал и складывал. Про неудобства даже не думал. Так все жили.
По словам собеседника, воду в ванной жильцы дома № 52 грели самостоятельно – в каждой квартире был установлен дровяной титан, а во дворе стояли рядами сараи. Там хранились дрова, заготавливать которые должны были люди самостоятельно.
– Как надо помыться – так и грели. Титана хватало на двух человек: помылся – и брысь! Посуду мыли холодной водой. Батя колол и пилил дрова, как и другие мужчины из нашего дома. Сараи были узкие – только для дров. Правда, еще внизу, в подвалах, мы умудрялись хранить картошку и старые вещи. Имелась в квартире и печка. Она находилась на кухне – там, где сейчас газовая плита.
Центральное отопление и газ, по воспоминаниям Александра Городницкого, в дом провели ориентировочно во второй половине 60-х. Тогда начали сносить сараи – дворик чуть освободился. Хотя и раньше детворе для уличных игр места было предостаточно.
«Пацанский» дом
– Во дворе рубились в домино, – продолжает рассказ Александр Львович. – Беседка была, в ней собирались старшие ребята. Мы, детвора, под открытым небом играли: стол стоял, а с двух сторон лавочки.
По наблюдениям собеседника, их дом полвека назад вообще был каким-то «пацанским».
– Полнился детскими голосами. У всех семьи с детьми – в основном, мальчишки. Потому популярностью пользовался футбол, казаки-разбойники, штандер и чижик. Зимой часто ходили на «Стенуху» на Ленинской – это длинная-предлинная горка такая. Кто на лыжах, кто на санках, кто на дугах съезжал. А вообще тогда несколько горок в центре имелось: «Стенуха 1», «Стенуха 2» и «Стенуха 3». С 3-тьей мы кататься не рисковали, там можно было лыжи сломать.
Небезызвестный старшему поколению могилевчан «Бухенвальд» (так в народе называлась столовая, находящаяся с другой стороны дома по Пионерской – прим. авт.) местных мальчишек иногда выручал. Родители – на работе, а тратить время на то, чтобы бежать домой и разогревать еду, не хотелось, вот и покупали дети в столовке компоты с булочками.
– Вечером «Бухенвальд» из столовой «превращался» в ресторан, но нас это не смущало, – вспоминает Александр Львович. – Ну да, были пьяные, случались между посетителями драки… Куда без них? Мы в этом не участвовали. У нас и без того тогда была яркая насыщенная жизнь. Впрочем, как и у всех молодых.
