42 года назад застрелили Джона Леннона… 8 декабря 1980-го в 22:50 в Нью-Йорке Марк Чепмен из пистолета расстрелял музыканта у входа в дом, где тот жил вместе с женой и сыном. Чепмену, который, кстати, был заядлым битломаном, не нравился образ жизни Леннона.
Помню, мы с Васей Маком в то время трудились конструкторами в отделе главного механика Могилевского лифтостроительного завода. Было где-то чуть больше 11 часов (уже следующего, учитывая разницу во времени, дня, 9 декабря), скоро обед. Даже Серега Трух, работавший мастером в цехе лебедок, подтянулся к нам в отдел, чтобы традиционно вместе пойти в столовку. Вот как раз-таки Трух первым и услышал прозвучавшее по радио сообщение.
Старый пластмассовый параллелепипед радиоаппарата, как всегда суровым и таким же пластмассовым голосом диктора сообщил о роковых выстрелах за океаном. Я хорошо расслышал только концовку сказанного, ибо мой товарищ не сразу въехал в тему и не сразу сделал звук погромче.
Леннона убили… Эта фраза минуты на две фундаментально повисла в заставленном кульманами отделе, в ее атмосфере. Даже те, кто с современной музыкой был не в ладах, тоже моментально прониклись произошедшим. Допотопность тогдашних коммуникационных каналов не позволяла узнать об этой ошеломляющей новости оперативно и во всех деталях. Единственные тонкости, о которых нам стало известно в тот день, это то, что стрелявшим был мужчина, что он несколько раз нажал на курок, предварительно получив автограф Леннона.
Как позже выяснилось, роковую роль в решении убить «битла» сыграла книга Сэлинджера «Над пропастью во ржи» (кстати, очень популярная в СССР), прочитав которую, Чэпмен стал идентицифировать себя с героем повести, юным бунтарем Холденом Колфилдом.
Главный битломан Могилева Володя Кутузов в день убийства Леннона тоже находился на работе. Правда, не в родном городе, а в Минске, где отрабатывал «распределиловку» (после окончания «машинки») в конструторском отделе подшипникового завода. На чертежном кульмане у него был прикреплен портрет Джона.
Когда Володя со своими товарищами по работе около полудня вышел покурить, его место заняла копировальщица. Пока конструкторы дымили, она занималась своим делом, переснимая на кальку чертежи. Не успели джентльмены завершить процесс, как копировальщица, запыхавшись, влетела к ним в накуренную комнатенку и, тыча пальцем в грудь Кутузову, начала что-то невнятно сообщать: «Убили… Этого, как его… Ну, забыла… Только что по радио сообщили».
«Кого убили?» – удивленно переспросил женщину Володя.
«Убили того, кто на кульмане у тебя прилеплен!»
Не могу не вспомнить о своем рисунке, посвященном Джону Леннону, который я нарисовал через два дня после убийства музыканта.
Я почему-то решил (уже не помню – почему), что выстрелов было четыре. На картинке так и нарисовал круглые ленноновские очки на мостовой и четыре пули. Позже в советской прессе появились публикации, в частности, собственного корреспондента газеты «Известия» в США Мэлора Стуруа, который в своей моментально ставшей бестселлером статье «Убийство на 72-й стрит» писал следующее: «…Мужчина пригнулся и, держа пистолет на вытянутых руках, как это принято у агентов ФБР, стал стрелять в самого знаменитого из четверки экс-битлзов. Первый же выстрел оказался смертельным – была пробита навылет грудная клетка и левое легкое жертвы. Затем последовало еще три выстрела.
– Я ранен, – прошептал Леннон и повалился у входа в вестибюль. Вызванные швейцаром полицейские не стали дожидаться «скорой помощи», усадили рядом с ним бившуюся в истерике Йоко Оно и помчались в госпиталь имени Рузвельта, находящийся неподалеку. Леннон уже не дышал, когда его вкатили в операционную.»
То есть, собкор авторитетной («Известия»!) газеты тоже назвал четыре выстрела. Однако потом стало ясно – убийца стрелял пять раз.
Узнав о пяти пулях, я нашел картинку и дорисовал еще одну.
На момент смерти Джону Леннону было 40 лет. Его убийце – 25.
