Одним из самых популярных зарубежных писателей в СССР был Джон Гриффит Чейни, более известный всем нам как Джек Лондон. Его книжки в отгороженной «железным» занавесом стране Советов в те годы не только читали, не только экранизировали, но и, пардон, тырили. То есть, воровали. Что, безусловно, свидетельствовало о всенародной любви к литератору. За книгами Лондона у нас охотились почти как за пластинками популярных западных исполнителей.
«Морской волк», «Сердца трех», «Белый клык», «Мартин Иден» «Время-не-ждет», «Любовь к жизни»... Это было нечто сродни альбомам «Rolling Stones», «Beatles», «Cream», «Pink Floyd», «Uriah Heep»…
Да и жизнь писатель закончил почти что в рок-н-ролльном стиле – 22 ноября в возрасте 40 лет, приняв смертельную дозу морфия, Джек Лондон умер. Дело, правда, было в 1916 году, почти за полвека до широкого распространения этого музыкального стиля.
Еще несколько странных совпадений: в этом же 40-летнем возрасте не стало и культового музыканта 20 века Джона Леннона (прошу обратить внимание на начальные буквы имен и фамилий обоих кумиров). Правда, вы можете мне возразить, мол, Леннон ведь не отравился, его застрелили, как, к примеру, 35-го президента США Джона Кеннеди. Согласен, однако и здесь тоже совпадение, хотя уже с другой стороны – Кеннеди ведь погиб после огнестрельных ранений в Далласе (штат Техас) тоже именно 22 ноября, как и писатель Джек Лондон.
Я никоим образом не хочу выстраивать некую мистическую схему, все-таки Алон Краковер (автор псевдонаучной системы «Дизайн человека», сочетающей в себе элементы из астрологии, Книги И цзин, каббалы и концепции чакр) – не мой кумир. Я всего лишь хочу в контексте всего выше сказанного вспомнить Колю Клишевича, своего старого друга, который очень любил Джона Леннона, зачитывался Джеком Лондоном и необыкновенно уважительно относился к Джону Кеннеди (хотя как тут снова не обратить внимание на буквы имен-фамилий наших сегодняшних героев, если по-русски – «Д. Л. К.»).
Коля в 1970-х жил на Луполово с мамой в стареньком малогабаритном бревенчатом домике, который вполне мог бы стать иллюстрацией к некогда директивному словосочетанию «Мир хижинам, война дворцам». Одно время он играл в группе «Оптимисты».
Это была необыкновенно тонкая и лиричная натура. Близость Днепра, безусловно, способствовала появлению в его характере таких качеств, которые одинаково свойственны и человеку, и воде: мягкость, трепетность, глубина... Многим Коля известен под кличкой Клеш, хотя примерно с таким же успехом он откликался и на прозвище Окорок. Более того, оно ему очень нравилось – именно так звали одного из героев северных рассказов Джека Лондона.
Поступив в середине семидесятых в Минский радиотехнический институт, Коля-Окорок-Клеш вдруг обнаружил в себе неудержимую страсть к философии, литературе, иностранным языкам. Изучая в школе немецкий, он самостоятельно освоил «инглиш» и умудрился в оригинале прочитать «Сагу о Форсайтах» Голсуорси – несколько томов на языке Джека Лондона и Джона Леннона.
В те времена самым остроумным человеком Союза слыл Аркадий Райкин (которому самые «забойные» миниатюры писал еще никому не известный Жванецкий).
Так вот, в Могилеве пальму первенства в этом скользком жанре можно было смело отдавать Коле. Его тонкий юмор, самоирония были восхитительны и неповторимы. Коли не стало в 48 лет. Как тут не вспомнить его любимых «Д. Л. К.», покинувших наш мир примерно в том же возрастном промежутке – от сорока до пятидесяти. Но их дело продолжает жить!
