«Еще лет десять – и работать некому»
Владимир Николаевич, проживающий по улице Габровской, мастер цеха машиностроительного предприятия:
– Еще пару-тройку лет тому я пользовался обычным кнопочным телефоном и был уверен, что ничего больше мне и не надо. Теперь, как пацаненок, сижу в интернете часами: читаю про все: и про цены, и про новые законы, и про правила дорожного движения. Жена первое время ворчала, теперь тоже в интернете – дети научили. И дома, и на работе, в основном, про войну разговоры, про мобилизацию, про то, что будет дальше. И с нашим заводом. Не знаю, что там думает профтехобразование, но молодежь к нам почти не приходит, а та, которую направляют на практику, не хочет работать в цехе. Ну, может, один из десяти хотел бы остаться, но зарплату ему обещают небольшую, поэтому уходит в армию и не возвращается. Вот весной в этом году практиканты были из политехникума – сверло от фрезы отличить не могут. Говорю: «Идите к станочнику, следите за его работой, спрашивайте». Минут десять кругами походили и исчезли – день просидели в курилке в интернете. Им не платят за практику, поэтому интереса к работе нет. А в результате средний возраст специалистов-станочников сейчас у нас – больше 50 лет. Еще лет десять – и работать некому! А хорошего сверловщика за год не подготовишь, нужно, как минимум, лет 5-7. И то при условии у него желания учиться и работать.
«Дитенок ты мой, – говорю ей, – думаешь, его развод остановит?»
Мария Николаевна, 1951 года рождения, улица 1-ая Луговая:
– Слава богу, что еще хожу, силы есть огород содержать, десять курок есть. Думаю, весной куплю еще десять – яйца этим летом хорошо продавались. И клубника – у меня сотки три всего, но заработала. И смородину продавала возле магазина, и помидоры. Картошку не сажу, только для себя, с ней столько работы. У меня на участке садок – яблони, груши, слива. Яблоки вот продаю – урожай хороший в этом году. Моей пенсии мне хватает – я на вредном производстве на Куйбышева работала. Но лишней копейка не бывает: то дочке, то внучке дам. Что волнует? А что сейчас не волнует? Дочка разводится с мужем. Человек он неплохой и работящий, зять мой, но в последнее время пить стал – почти каждый день, а это ж «сварка» и «лаянка». Может запить и на работу не ходить – за свой счет оформляет. И что тут можно сделать? Кодироваться не хочет… Дочка вся на нервах, и так с ним, и этак, а толку… Дня три держится, а потом опять… «Дитенок ты мой, – говорю ей, – думаешь, его развод остановит?». Тяжка, душа болит. Чего не жить? И квартира у них, и обстановка, дочка в институте учится. А жизни нет! У моего соседа от коронавируса жена умерла. Он как пьяный по участку своему ходит из угла в угол, огород пустой, траву только косит все лето. Спрошу когда, как дела, а он: «Нет у меня никаких дел. Все бы отдал, чтобы она жива была…».
«Я так думаю: надо хотя бы на выходные подальше от телевизора, интернета, от этой городской суеты быть, иначе скоро все мы пациентами психбольницы будем»
Сергей, 47 лет, работает вахтовым методом в Минске:
– Я месяц работаю, а две недели – выходные, поэтому, когда приезжаю в Могилев, стараюсь решить кучу дел: то кран нужно поменять, то капусты на зиму купить, то мамку по больницам повозить, то с женой по магазинам. Решили дом в деревне купить, чтобы ездить летом. Мы родительскую дачу лет пятнадцать тому продали, а теперь пожалели – хочется и у костра посидеть, и в лес сходить, и отпуск провести. Сейчас же только в Египет или Турцию можно поехать, а я не люблю жару. Мы раньше с женой каждый год в какую-нибудь европейскую страну ездили. Сейчас одни воспоминания... Читал и рассказывали, что у нас можно купить за одну базовую брошенные дома в сельской местности. Может, на вашем сайте можно прочитать, как это сделать и куда обращаться? Хочу к весне купить. Я так думаю: надо хотя бы на выходные подальше от телевизора, интернета, от этой городской суеты быть, иначе скоро все мы пациентами психбольницы будем.
