По укоренившейся привычке
Если бы после всех покупок и прочих действий, совершенных в СССР с так называемого «черного хода», на теле его участников оставались хоть какие-нибудь, даже самые небольшие отметины, большинство народонаселения страны было бы вынуждено ходить в баню гораздо чаще, чем обычно.
По блату, через «черный» ход, решались ну очень многие вопросы того времени. От покупки банальных штанов и шапок, до устройства на учебу или работу. Приличные должности ведь никогда на дороге не валялись.
Отдельные советские индивидуумы, даже зная, что ту или иную проблему можно преодолеть вполне легально, предпочитали все-таки «блатные» коридоры. Так сказать, не изменяя традиции и уже на генном уровне укоренившейся привычке.
Блат искали, к нему стремились, о нем мечтали, к нему шли. Даже самыми «черными» ходами.
Справедливости ради все же отмечу, что далеко не все строители коммунизма «черноходничали» и «блатовали» с душевной легкостью, без ущерба для собственного здоровья. Многие на это шли через «не могу». Но все-таки шли, ведь деваться было некуда – эпоха тотального дефицита, телефонного права вынуждала перестраиваться не только эндокринной, но и нервной системе человека.
«Наглые халявщики!»
«Никогда не забуду, – говорит моя уже давно пенсионного возраста собеседница, – как мы с мамой в самом начале семидесятых годов покупали палас. Надо же было чем-то прикрыть размочаленные полы в зале нашей тесной «хрущевки». В свободной продаже ни ковров, ни паласов в то время не было.
Но мамин брат когда-то состоял в службе народного контроля, и у него остались «корочки», то есть, удостоверение, которым он умело пользовался. Так вот, однажды утром отправились мы в магазин, аж в Вейно, куда (как разузнал мой дядя) с вечера завезли паласы. Мне тогда лет 16-17 было.
Поехали втроем на мотоцикле с коляской. Приезжаем к магазину, а там уже куча народу стоит, все примерно за такими же, как и мы, покупками пришли, ждут открытия «крамы» – слухом ведь земля полнится.
Выбрались мы из мотоцикла – и к торцу магазина, к «черному ходу», следом за маминым братом. А людей ведь не обманешь, они все видят и понимают. И так мне неловко стало, так неудобно, хоть сквозь землю провались! Но что поделаешь…
Выходим минут через 10-15 с зеленым таким однотонным паласом, и я чувствую, как мое лицо тоже становится зеленым. От стыда. А какой-то пацан из собравшейся возле входа в магазин публики, прямо как аккомпанемент, подсвистывать начал нам мелодию из кинофильма «Кавказская пленница».
Он всего лишь свистит, а я уже как бы слышу: «Наглые халявщики! Наглые халявщики!». Домой вернулась лет на пять постаревшей.
Правда, палас попался хороший, он у меня и сейчас еще лежит, но только уже не в квартире, а в подъезде. Как памятник».
В спешке перепутали
Еще одним моим собеседником по «блатной» теме времен СССР был бывший выпускник «машинки», теперь, понятное дело, тоже пенсионер, Владимир. Я еще не успел до конца произнести свой вопрос, а он уже начал с энтузиазмом повествовать о том, как в 1980-х годах они вместе со своей супругой приобрели долгожданную мебель – стенку «Свирь», пять секций.
Подобные покупки обычно происходили по предварительной записи, но в данном случае все делалось по блату, а потому человек из магазина на Юбилейном позвонил в обед весьма неожиданно: «Срочно приезжайте, товар нужно забрать до вечера!». Владимир, работавший на одном из транспортных предприятий, тут же организовал машину и через час в спешке, уже вместе с шофером и еще одним товарищем, загружал в кузов внушительные ящики.
Еще через час запакованная в ящики стенка уже стояла в квартире на пятом этаже дома счастливых обладателей мебели. Правда, радость покупателей была недолгой, вернувшаяся с работы жена Владимира заподозрила неладное. В спешке содрав с одной из секций упаковку, супруги сразу же пришли к неутешительному, но суровому выводу – это была совсем не «Свирь». Подобное «открытие» после столь впечатляющей физической работы (в пятиэтажках лифты не предусмотрены) вряд ли можно было назвать радостным.
Владимир не стал мне пересказывать тот искрометный диалог с женой, который состоялся прямо у полураспакованной мебели. Да я и так прекрасно представлял произошедшее. Мой приятель всего лишь выписал руками некую сложную фигуру в воздухе и коротко пояснил: «Ты не представляешь, чего мне стоило все это завезти на завтра в магазин и обменять на нужную мебель».
Все для молодой семьи тогда закончилось хорошо, но связь с «блатным» товарищем после этого была прервана окончательно и бесповоротно.
Выручала природная сообразительность и сноровка
Наши возрастные читатели, конечно же, прекрасно помнят, с какими сложностями им приходилось покупать одежду, книги, музыкальную аппаратуру, хрусталь, посуду, косметику и многое другое.
Даже подписаться на так называемые толстые журналы («Новый мир», «Нева», «Москва»…), где печатались недоступные по тем временам литературные произведения отечественных и зарубежных авторов, было неимоверно сложно.
Но, опять же, людей выручала природная сообразительность и сноровка. К примеру, члены общества «Знание» имели льготы на доступ к вожделенной печатной продукции (которой сегодня растапливают шашлычные костры и коттеджные очаги). Наиболее ушлые деятели в два счета становились членами (понятное дело, фиктивными) этого просветительского общества, а полученные документики использовали в своих корыстных целях .
Так что, помимо всевозможных лозунгов, призывавших советских людей к идеалам заоблачной высоты, самым действенным тезисом оставался хорошо всем знакомый и земной: «Хочешь жить – умей вертеться». В прямом и переносном смыслах.
Продолжение следует...
