Предыдущая часть здесь.
Итак, Москва, 1964 год. Первый этап моей учебы подходил к концу. Я более или менее прилично сдал выпускные экзамены, наконец, стал счастливым обладателем полноценного диплома о среднем музыкальном образовании, и сомнений относительно моей дальнейшей судьбы не было – предстояло поступление в консерваторию. В какой-то момент, правда, возникла мысль о подаче документов на композиторское отделение, тем более, что Евгений Кириллович не был против. Однако все родственники были категоричны: «Лучше синица (то бишь, валторна) в руке, чем журавль (композиция) в небе».
О поступлении куда-нибудь, кроме консерватории, не могло быть и речи еще и потому, что с теми отметками, которые я имел по общеобразовательным предметам, мои документы даже не стали бы рассматривать. Из 14-ти отметок в моем аттестате была лишь одна «пятерка» – по физкультуре, семь «четверок», в том числе, по литературе и русскому языку, и шесть «троек», не считая выстраданной «пятерки» по поведению. Если же учесть ЦМШовскую систему обучения, то можно смело считать все эти отметки виртуальными, за исключением, пожалуй, литературы.
Значительно более приятную картину представлял документ о среднем музыкальном образовании, в котором значились «пятерки» по валторне, теории, гармонии и фортепиано и «четверки» по сольфеджио и музыкальной литературе, которые, кажется, действительно отражали уровень моей подготовки.
Так что, меня ожидало консерваторское будущее, правда, лишь в том случае, если я не провалюсь на вступительных экзаменах.
Единственно важный для поступления в Московскую консерваторию экзамен – по специальности, я сдал на «четверку», что гарантировало мне дальнейшее прохождение отбора. Исполнил я тогда, помимо гамм и этюдов, «Ноктюрн» Глиэра и 1-ю часть Концерта №3 Моцарта. Очень волновался, так как к инструменту, который мне выдали в консерватории, не привык и панически боялся подвести своего профессора. В результате, по рейтингу я оказался вторым, после единственного из десяти валторнистов, сдавшего специальность на «отлично». Это был потомственный духовик из Киева Витя Станкевич, игравший, между прочим, на собственной фамильной валторне. Впоследствии мы с ним подружились, несколько лет играли в консерваторском оркестре, он – первую валторну, я – вторую. После консерватории он был солистом ведущих оркестров Москвы, но, к сожалению, умер в расцвете сил.
После этого экзамена второе место стало для меня своеобразной традицией: во всех оркестрах я исполнял партию второй валторны, на конкурсах почти всегда занимал вторые места, работал заместителем разных начальников и даже на соревнованиях по настольному теннису чаще всего был вторым. До поры до времени это меня устраивало – с первых и спрос больше. На первые позиции я попал через много лет, уже осев в Белоруссии, в результате чего мое комфортное существование за спинами лидеров сменилось на «жизнь, полную тревог».
Продолжение следует.
