«Мой умудренный жизненным опытом дядя сказал: "Будь, кем хочешь, а по паспорту будь русским"». Из мемуаров Владимира Браиловского. Ч. 23

1023
Единственный в Могилеве член Союза композиторов СССР и Белорусского союза композиторов в год своего 75-летия продолжает вспоминать о прожитых годах и людях, с которыми свела его жизнь.

Предыдущая часть здесь.

Владимир Браиловский умел слушать. И умел слышать.
Владимир Браиловский умел слушать. И умел слышать.

Упомяну еще об одном эпизоде, который имел место после моего визита в Ленинград. К музыке, на первый взгляд, он отношения не имел, однако, в какой-то степени повлиял на мою музыкальную судьбу.

Мне тогда исполнилось 16 лет, и пришло время получать паспорт, для чего я прибыл в РОВД и взял нужный бланк. Как известно, в советские времена в паспортах имелся «пятый пункт» – национальность. Мне предстояло выбрать, что я укажу в документе, так как в свидетельстве о рождении отец был записан евреем, а мать – русской. Я, с детства выросший на русских традициях, не имевший тогда ни малейшего представления о еврейской культуре, языке и религии, должен был бы, не задумываясь, записаться русским. Однако, отчасти в память об отце, отчасти из чувства противоречия «генеральной линии партии», я принял решение записаться евреем, тем более что мама тоже была еврейкой – по бабушке. Об этом я сообщил маме.

Владимир Браиловский и Робертино Лоретти. Могилев, 1990-е годы.
Владимир Браиловский и Робертино Лоретти. Могилев, 1990-е годы.

И она совершенно неожиданно развила бурную деятельность, чтобы... не допустить такого шага: в телефонном разговоре она категорически запретила мне это делать, в срочном порядке связалась с братьями отца в Ленинграде, которые, разумеется, были записаны евреями, и даже попросила дядю Володю специально для встречи со мной приехать в Москву. Наш разговор состоялся и, в конечном счете, повлиял на окончательное решение. Мой умудренный жизненным опытом дядя сказал: «Будь, кем хочешь, а по паспорту будь русским». И я, скрепя сердце, вынужден был согласиться.

Сейчас я понимаю, что в нашей семье, как и в тысячах других еврейских семей, проблема национальности в ту эпоху была чрезвычайно болезненна, и многие старались не только записаться не евреями, но и вообще забыть о своих корнях.

Не знаю, как бы изменилась моя судьба, если бы я тогда поступил иначе. Во всяком случае, меня всегда и везде воспринимали как еврея, хотя я сам стал ощущать себя частью этого народа значительно позже.

После распада Советского Союза злополучный «пятый пункт» был отменен, и стали весьма популярны разные шутки на эту тему. Такая, например: «Вместо графы «национальность» будет графа «какая национальность была до смены паспорта». Или классическая: «Бьют не по паспорту, а по морде». Примерно так и происходило в моей жизни, о чем подробнее расскажу ниже.

До некоторых пор националоьный вопрос для Владимира Браиловского (слева) просто не существовал.
До некоторых пор националоьный вопрос для Владимира Браиловского (слева) просто не существовал.

Кто бы мог тогда предположить, что через 30 лет тысячи наших граждан, в крови которых имелась половинка, четвертинка и даже осьмушка еврейской крови, будут разыскивать архивные документы для подтверждения своих еврейских корней? А некоторые неевреи станут подделывать свои метрики, доказывая свое якобы еврейское происхождение?

Кстати, я недавно узнал, что годом раньше такая же история приключилась и с моим братом Валерием. Когда ему исполнилось 16 лет, он оформил паспорт с национальностью по отцу, но под решительным давлением мамы, вынужден был его поменять.

Продолжение следует.