На улице Тамара Васильевна бывает два раза в год – когда нужно ехать в больницу на очередное обследование. Еще три года назад такой возможностью «погулять» был для нее санаторий, куда ее сопровождал муж. А сейчас уже дважды она отказывалась от поездки, потому что 19 месяцев назад ее Александр Николаевич умер
Но несмотря на все это женщина рассуждает: «Я медик, и я видела, когда людям еще хуже. А я еще что-то могу, почему я должна опускать руки?»
На «Бентли»
Вы когда-нибудь задумывались, сколько времени занимает подъем на третий этаж в обычной «панельке»? А для кого-то это, как для нашей героини, становится непреодолимым барьером для привычного ежедневного выхода на улицу.
Тамара Васильевна встречает меня в коридоре на своем «Бентли». Так она называет деревянный стул, который много лет назад достался им от уезжавших соседей. После того как женщине ампутировали ногу, к стулу прикрутили четыре колесика, и он стал «Бентли», который возит хозяйку.
– Да, паркет я уже весь испортила своими поворотами, – улыбается хозяйка.
В комнате бросаются в глаза фотографии на стене: счастливые женщина с мужчиной – молодые Тамара Васильевна и ее муж Александр Николаевич Соловьев.
– Мы прожили вместе 55 лет и 17 дней, – заметив мой взгляд, говорит хозяйка. – У нас двое сыновей, трое внуков, правнук и правнучка. Семья вот и держит, я же вижу, как они переживают, звонят, продукты приносят.
На одном из ретро-снимков молодой еще Александр Соловьев бреется, на другом – молодая и красивая Тамара задумчиво смотрит вдаль.
– Это внук Саша сделал нам фото, – гордится бабушка. – Задумка была такая: дедушка готовится к свадьбе, а бабушка еще думает, выходить ей замуж или нет (улыбается). Хотя на этих снимках мы с ним уже были женаты, сыну три года было.
Врач сказал категорично – ампутация
– В 31 год у меня был сердечный приступ, и тогда уже, по анализам, поставили диагноз «сахарный диабет», Месяц принимала таблетки, а потом их отменили, и я была на диете, не очень строгой. В 2002 году у меня случился инфаркт, уровень сахара в крови показывал 11 (норма – до 5,5 ммоль/л – прим. ред.), снова стала принимать таблетки.
Но в 2013 году женщине ампутировали ногу: началось все с некроза на большом пальце.
– Положили в больницу, где мне и сказали, что только ампутация и ампутация высокая – выше или ниже колена нельзя было, – рассказывает Тамара Васильевна. – Как сейчас помню: обход был в пятницу, 2 ноября, и врач категорично сказал, чтобы решала насчет ампутации до вторника, а если не соглашусь – могу уходить из больницы.
Я сказала: придут мои мужчины и будем решать, потому что этот груз на них будет. В понедельник к обходу пришли муж и сыновья и сказали, чтобы делала… И 5 ноября уже будет девять лет.
А насчет «груза» Тамара Соловьева знала не понаслышке. Сама ухаживала за мамой, у которой сначала ампутировали одну ногу, а затем – вторую. У мамы также был диабет. Тамара Васильевна предполагает, что развитие болезни у матери спровоцировал ранний уход из жизни ее отца – в 46 лет.
– Мой отец воевал, у него все руки и ноги были в шрамах, – вспоминает женщина. – А потом саркома на стопе образовалась, и ему в 1964-м тоже ампутировали ногу – сначала ниже колена, затем выше. Через два года он умер. Мне тогда было 18 лет, маме – 46.
Мама как пример жизнестойкости
За год до того, как ее матери в 1987 году ампутировали первую ногу, Тамара с мужем и двумя сыновьями вернулась в Бобруйск из Анадыря, города на крайнем северо-востоке России. Более 20 лет Александр Соловьев работал в аэропорту Анадыря, а Тамара – фельдшером и медсестрой в районной больнице.
– Вернулись потому, что я заболела, у меня началась какая-то непонятная реакция на лекарства. Диагноз мне тогда не поставили, но сказали, что в медицине работать больше нельзя, – вспоминает Тамара Васильевна. – После того, как вернулись, мама меня все лечила, ухаживала за мной… А через год у нее развилась гангрена, и мы семь лет за ней ухаживали.
Даже без одной ноги, на костылях, мать Тамары Соловьевой не сдавалась, вспоминает собеседница:
– Ездила с нами на дачу, пыталась там работать еще... Затем ей ампутировали вторую ногу, но и после этого она старалась делать то, что могла.
– Ездила с нами на дачу, пыталась там работать еще... Затем ей ампутировали вторую ногу, но и после этого она старалась делать то, что могла. Мы у нее в квартире к стене прикрутили три ступенечки и поручень. Она на коляске подъезжала к верхней ступеньке впритык, далее своими культями пересаживалась на нее, потом, держась за поручень, коляску отталкивала, спускалась на вторую ступень, а затем – на нижнюю. А рядом была такая площадочка на колесиках (на таких после войны много людей ездило), и она на ней могла проехать в туалет.
– «Самое большое счастье на старости лет своими ногами ходить в туалет» – сейчас понимаешь, как это верно, – добавляет Тамара Васильевна.
А за полгода до смерти мама Тамары Васильевны еще и ослепла, и дочке приходилось фактически жить на два дома.
«Я зажалась, другого же нет»
... Поэтому, когда беда случилась уже с ней, Тамара Васильевна была моральна готова к тому, что ее ждет после ампутации. И понимала, что весь груз по уходу ляжет на плечи мужчин.
– Трудно, конечно. Но я зажалась, другого же нет, – говорит женщина.
Но мужчины не подвели. За те полтора месяца, что Тамара Васильева восстанавливалась после ампутации в больнице, муж и сыновья и проем на балкон расширили, и порог убрали, и придумали для нее тот самый «Бентли», потому что на инвалидной коляске ни в туалет, ни в кухню в наших квартирах не проедешь. На кухне все обустроили так, чтобы хозяйка могла сама брать необходимую посуду.
Когда умер муж, сын Тамары Васильевны вынес стиральную машину в коридор, чтобы маме было комфортнее ею пользоваться.
Сразу после ампутации, вспоминает Тамара Соловьева, сын хотел маму на костыли поставить – принес ей в больницу бутылки с водой, чтобы тренировалась, укрепляла руки.
– Но меня как-то занесло, и я испугалась, что, если с этих костылей упаду, то только больше горя им будет, – грустно улыбается собеседница.
«Этим летом погуляла хорошо»
Раньше, еще с мужем, женщина два раза в год ездила в санаторий, сейчас такой возможности нет.
– Позвонили прошлым летом, предложили путевку, но я уже одна не могу, а по второй группе сопровождения не дают, – объясняет Тамара Васильевна. – Сказали, что дадут, когда первая группа будет, а это когда двух ног нет. Я им ответила: «Спасибо, не надо, лучше буду на второй группе» (улыбается). Но этим летом я погуляла хорошо – старший сын, он работает в Минске, две недели был в Бобруйске. За это время мы с ним и на площади были, и на Минской, и в детство он мое меня завез (семья Тамары жила недалеко от детского парка), вокруг дома проехали, во двор заехали. Двор та-а-а-кой маленький!.. Да и дом наш, наверное, скоро снесут, как дома рядом и напротив.
О какой-то более комфортной для себя среде в многоквартирном доме, которая позволила бы женщине бывать на улице (устройстве пандуса, специальных перил и т.д.), Тамара Васильевна не думает:
– Дом у нас кооперативный, в основном пенсионеры, то есть, любые расходы лягут и на них, а я этого не хочу.
Поэтому маленький палисадник растет у нее дома: на балконе – петуньи, а в комнате – три орхидеи, одну подарил муж, а две другие – сыновья.
– Одна орхидея стала пропадать, я пересадила ее в мох, который невестка принесла, и она дала листочек. А сейчас уже пять листиков – значит, жить будет! – радостно говорит хозяйка.
