Сразу же после объявления Германией войны Советскому Союзу в их доме прозвучала тревожная фраза посыльного: «Галицкий, в ружье!». Молодой офицер обнял свою жену, дочь и сына (мою бабушку, мать и дядю) и ушел. Навсегда…
По какому-то совершенно невообразимому сценарию пришедшая позже, в 1944 году, уже полуистлевшая «похоронка» дожила до сегодняшних дней. Отталкиваясь от нее я делал несколько безуспешных попыток разыскать могилу деда…
Сегодня, 22 июня, в День всенародной памяти жертв Великой Отечественной войны и геноцида белорусского народа ту давнюю «похоронку» я случайно обнаружил среди кипы фотографий и документов семейного архива, хотя, признаюсь, думал, что документ уже безвозвратно утерян.
Возвращаясь пешком (!) из Польши в родную деревню на Гомельщине, моя мама, тогда всего лишь 9-летняя девочка, то и дело подбегала к встречавшимся на их пути красноармейцам и кого-то обязательно спрашивала: «Дядечка, а вы моего папу не видели?». Ответы, увы, особого оптимизма у ребенка не вызывали. Но один солдат ответил ей сходу: «Видел! Твой папа бьет фашистов!»
«Привет, дед, – так и хочется сказать мне сегодня в адрес младшего лейтенанта Галицкого, которого его внук (то есть, я) уже старше почти на сорок лет. – Мы никогда не виделись. Но я очень тебя люблю. Спасибо тебе за все!».
