Трагическое событие
Пять лет назад не стало Тани Туленковой… Она поранила ногу, оступившись, а позже у нее развился какой-то скоротечный тромбоз, приведший к летальному исходу.
В середине семидесятых Таня была очень дружна с моей будущей супругой, а потому я прекрасно знал эту постоянно искрящуюся, веселую и жизнерадостную красавицу в стиле «Bay City Rollers».
Мы не виделись со второй половины восьмидесятых, в то время судьба активно разбрасывала молодые семьи по разным уголкам доживавшего последние годы Союза. Танина молодая семья (она вышла замуж за Сашу Солодкого, одного из лучших друзей Саши Горленко, великолепно шившего брюки-клеш) оказалась где-то на Украине, именно оттуда спустя три десятка лет и пришло трагическое известие – сестра Марика Музыкантова, Инна, живущая все там же, во дворе по улице Космонавтов, сообщила моей супруге о том, что Тани не стало.
Вопреки советам знакомых, я навестил Танину маму. Это были тяжелые для нас минуты. Хотя, наверное, старушка-мать была благодарна вашему покорному слуге за внимание к судьбе ее дочери. Во всяком случае, прощаясь, она неоднократно повторила, что не ожидала моего появления и просила заходить еще, при общении с кем-либо ей становится легче. Я пообещал женщине, что расскажу о ее дочери тем, кто ее знал. Более того, у меня мелькнула мысль придать Татьяне некий более существенный мемориальный пафос. Тем более, что в тот момент неожиданно появилась возможность.
Окошечко «рыбьего» домика на Подниколье
Возвращаясь тогда от Таниной мамы, я решил развеяться, собрать воедино рассыпавшиеся от не самых радужных впечатлений мысли. Спустился к Дубровенке в районе спартаковской базы по стрельбе из лука, а там во всю кипит работа международного скульптурного пленэра – участники из разных стран «колдуют» над своими огромными камнями, которые через некоторое время должны будут превратиться в произведения искусства. И надо же было такому случиться – прямо передо мной предстал весь покрытый мраморной крошкой Сережа Сотников, скульптор из Витебска, автор небезызвестной вам Нимфы, установленной лет десять назад на противоположном берегу Дубровенки. Несколько лет назад мы нашли с ним общий язык по поводу образа Дины Тетеруковой, воплощенного в Нимфе, установленной на той же речушке.
Поздоровавшись, я начинаю отвлекать художника от работы. Вопросы, как вы догадались, касаются его будущей скульптуры, которая пока еще затаилась и не высовывается из каменной глыбы размером в два экскаваторных ковша.
Сергей пояснил, что работает над рыбой. Огромной такой, наподобие кита из сказки «Конек-горбунок». У него, если помните, на спине аж целый город нашел пристанище. Сотников запланировал соорудить на своей рыбине тоже несколько домишек.
«А может быть, попытаешься изваять Таню? – без шансов на успех интересуюсь я. – Какая разница, ведь ты же еще только начинаешь работу».
Конечно, такое неожиданное предложение кого угодно обескуражит. Тем не менее свои слова я решил подкрепить фотографией Татьяны, которую скульптор начал рассматривать. Попутно рассказываю, какой замечательной девушкой была моя знакомая. Наверное, у Сергея в очередной раз возник вопрос относительно героини повествования – почему именно она, Таня?
Даже не знаю, что ему ответить. Ну, так вот складываются обстоятельства – я выхожу от матери недавно умершей вдали от родного города могилевчанки, а тут работа кипит над скульптурами… Почему бы, думаю, не изваять Таню, которая тут жила неподалеку, частенько гуляла на этом самом дубровенском берегу. Да, она была одной из тысяч других таких же могилевчанок, ничем не хуже и не лучше их. То есть, она такая же, как и они. А они, такие же, как и она. Так пусть, если угодно, это будет знак памяти и о них, но в виде ее.
Никогда не забуду, как Таня радостно переживала рождение своих мальчиков-близнецов, как была счастлива их первым успехам, как торжествовала на их свадьбах, как переживала утрату супруга (Александра Солодкого не стало лет 15 тому назад). О самых главных событиях в жизни Тани мы с женой узнавали эпизодически – то от общих знакомых, то от ее родственников.
Теперь вот об этом узнавал скульптор. И я видел, как меняется его отношение к личности поначалу совершенно незнакомого ему человека.
Но поезд, как говорится, уже ушел – эскизы будущих скульптурных произведений пленэра давно утверждены, оговорены, наверное, расписаны даже места их установки. И тем не менее в самый последний момент возникает идея, связанная… с окошечком. Маленьким таким, светящимся глубокой ночью, когда город спит. Не слышно людских голосов, шума автомобилей, пения птиц. Свет погашен в квартирах всех горожан. Но одно окошечко горит. Танино окошечко. Она вернулась домой и, несмотря на позднее время, пьет кофе, вспоминая своих друзей. С сыновьями все в порядке, в ее жизни наступило умиротворение.
…Если вам придется гулять в могилевском Подниколье в парке скульптур, найдите Рыбу Сергея Сотникова. У нее на спине – городские домики. Одно из окошечек – Танино. Автор и скульптор никоим образом не изменят свое уважительное отношение к тем зрителям, кто не сможет увидеть в окне девушку, всего лишь жившую неподалеку от вас. Она не обидится.
Продолжение следует.
