Дыхание «хрущевской оттепели»
.… В начале июля 61-го года я прибыл в Москву, а младшего брата Сашу вернули в Кемерово, в эти трехдневные путешествия нас отправили поездами под присмотром взрослых попутчиков.
В СССР это время было ознаменовано началом так называемой «хрущевской оттепели», сменившей мрачные сталинские времена. Мне тогда эти изменения, разумеется, не были заметны, хотя они благоприятно сказались на моей судьбе, как и на судьбах миллионов советских граждан, что я по достоинству оценил значительно позже. Запомнилось лишь общенародное ликование в связи с полетом в космос Юрия Гагарина и повсеместное восхваление кукурузы, что было для нас, подростков поводом для шуток и анекдотов.
За год до моего приезда и наша семья почувствовала блага новой политики: бабушка с дедушкой получили новую однокомнатную «хрущевку», где я и поселился до решения своей дальнейшей судьбы. Переезду на новую квартиру они были бесконечно рады даже несмотря на то, что она была меньше, чем комната в их старом бараке. Зато все удобства были под боком. Впрочем, располагалась она далеко от центра, фактически в то время на окраине Москвы – в районе Медведково.
К моему приезду бабушка и дедушка готовились заранее. Получаемых ими пенсий не хватало на необходимые расходы, поэтому дедушка устроился на работу дворником, хотя у него тогда возникли серьезные проблемы со зрением, через несколько лет приведшие к полной слепоте. Он везде сопровождал меня, а бабушка готовила обеды и с нетерпением нас ждала.
Тем временем чудесные события продолжались. Приемные экзамены в ЦМШ на тот момент уже закончились, и я попал в дополнительную группу детей из Якутии. Мне предстояли испытания по валторне и теории с сольфеджио. К счастью, экзамена по музыкальной литературе не было, иначе мне было бы не избежать полного фиаско. Мои будущие соученики к тому времени уже свободно рассуждали об «импрессионизме» и «экспрессионизме», а я даже не понимал, что эти слова обозначают. Не говоря уже о том, что не знал, чем отличаются Чайковский от Колмановского или Бах от Оффенбаха, и до приезда в Москву вообще не бывал ни на каких концертах, кроме тех, в которых участвовал сам. У меня даже не было свидетельства об окончании музыкальной школы, скорее всего, была какая-то справка. В наше время в такой ситуации со мной вряд ли вообще стали разговаривать, а тогда мне уделили внимание, как мне казалось, больше, чем я того заслуживал. Во всяком случае, мне хорошо запомнилась доброжелательная обстановка, в которой я волею судеб оказался.
Профессор был совсем не страшный
Первое испытание мне предстояло по валторне. Своего инструмента у меня не было, и нам дали адрес ученика, поступившего в ЦМШ до меня, которому уже была выдана казенная валторна, и записку с просьбой оказать нам содействие.
Помню, мы с дедушкой поехали на электричке куда-то за город на дачу к этому ученику, и инструмент без особых проблем оказался в моем распоряжении. До назначенного дня прослушивания я, как мог, привыкал к новой валторне, в очередной раз, проштудировав экзаменационную программу. На этот раз мне пришлось помучить своими «раздуваниями» не привыкших к громким звукам бабушку с дедушкой. Они были терпеливы.
И вот, знаменательный день настал. Об этом событии необходимо рассказать во всех красках, так как именно тогда я впервые ощутил что такое «дух Московской консерватории», который, в конечном счете, и сформировал мою творческую личность. Точнее сказать, дух 60-х годов – за более чем полвека многое изменилось, и далеко не все в лучшую сторону…
Меня встретила секретарь приемной комиссии и назидательно предупредила: «Специально для тебя вызвали профессора из консерватории», от чего мое и без того сильное волнение усилилось еще больше. У меня пересохло во рту, и я испугался, что вообще не смогу извлечь ни звука.
В назначенное время прибыл профессор - совсем не страшный, с добрыми глазами и стареньким портфелем. Он зашел в класс и позвал меня за собой. Это был известный валторнист, в прошлом солист Государственного симфонического оркестра СССР и Большого театра Арсений Александрович Янкелевич. В последствие, он стал моим наставником в музыке и в жизни, во многом заменив мне отца.
Продолжение следует.
Начало читайте на сайте magilev.by:
Владимир Браиловский: о музыке и не только. Мемуары выпускника Московской консерватории. Часть 1-я
Владимир Браиловский. О музыке и не только. Мемуары выпускника Московской консерватории. Часть 2
Владимир Браиловский. О музыке и не только. Мемуары выпускника Московской консерватории. Часть 3
Владимир Браиловский: о музыке и не только. Мемуары выпускника Московской консерватории. Часть 4
Владимир Браиловский. О музыке, и не только. Мемуары выпускника Московской консерватории. Часть 5
Владимир Браиловский. О музыке и не только. Мемуары выпускника Московской консерватории. Часть 6
