Рассмотрев все фестивальные сеты «Гастрофеста», представленные на этот раз в основном довольно простой и грубой пищей (жареные колбаски, запеченный картофель, пиццы, фастфуд), я захотела попробовать что-то эдакое... Изящное и неповторимое.
«Что может быть изысканнее французской кухни?» С этой мыслью и отправилась на Ленинскую, 36 в кафе-бистро «Ван Гог», где меня ожидала сестра. Вид блюд, предложенных в сете, на фото вполне претендовал на некую фантазию по мотивам творчества знаменитого художника...
Как в хорошем ресторане, нам сразу же принесли воду, что порадовало, но потом стало понятно, что без нее здесь просто не обойтись.
Жизнь-боль
Начала я кулинарное путешествие во Францию второй половины 19 века с половинки брускетты, на которую широкими импрессионистическими мазками художник по еде нанес «закуску с печенью трески, битыми огурцами, красной икрой и перепелиным яйцом». Звучит заманчиво, неправда ли?
Этот бутерброд с паштетом вкуса прогоркшей селедочной консервы напомнил мне о состоянии «болезненного одиночества» Ван Гога после того, как его впервые отвергли. Если карьеру молодого Винсента в художественно-торговой фирме сгубила неудачная любовь, то мой вечер чуть не погубила любовь к искусству. Сестра, с которой мы делили блюда пополам, сразу поняла, что не все стоит доедать до конца и поэтому уцелела.
Веганская «закуска с маринованным острым кабачком, соусом из печёной тыквы и свекольным тартаром» навеяла мысль о времени, когда Ван Гог чуть было не стал пастырем. Но из-за немного вздорного характера молодого человека отстранили от прихода. В этот момент Винсент и задумался о карьере художника всерьез.
Свои первые известные картины он написал в 1882 году. Тогда Ван Гог много работал и практиковал смешение техник – мела, пера, сепии – на одном холсте. Вероятно, этот принцип позаимствовал и повар, работавший над брусскеттами. Оцените, как изысканно звучит описание одной из них: «закуска с тартаром из говядины, трюфельным айоли, миксом из свежей петрушки и зеленого лука, приправленным свежемолотым перцем и бальзамическим уксусом».
Вкуса трюфелей я так и не почувствовала, как и икры в брускетте с «печенью трески», а тартар из говядины напомнил вкус сырого мяса и зашел с большим трудом. Оказывается, не зря. Потом уже прочитала, что тартар – это и есть блюдо французской кухни из сырого мяса. Пишут, что невероятно вкусное... Я не оценила. Более того, теперь понимаю, почему всю обратную дорогу пришлось уговаривать свой желудок донести сет от «Ван Гога» хотя бы до дома.
Обострение душевных мук
Чтобы перебить впечатления от бутербродов, после каждого пришлось обращаться к крем-супу «из щавеля и шпината с копченым беконом, молодым сыром и оливковым маслом». Вероятно, суп в таком исполнении призван перенести посетителей кафе мыслями в поля из «Пейзажа близ Овера в дождливый день». В Овере, местечке под Парижем, куда художник переехал в 1890-м году к брату, он писал преимущественно деревенские мотивы с полями, садами и сельскими домиками.
Первые несколько ложек на фоне первой брускетты показались неплохими. Я люблю кисловатые блюда, а в супе со щавелем это было ожидаемо. Шпинат придавал ему некоторую нежность. Но с каждой брускеттой даже супа хотелось все меньше. В итоге мы его не доели. Хотя при других обстоятельствах и отдельно от сета, подозреваю, я бы съела его с удовольствием.
Вернемся же к Ван Гогу. Распространено мнение, что художник жил в бедности, но это не совсем так. На 100 франков люди тогда содержали семью из четырех человек, а брат посылал ему 200 франков каждый месяц. Но вот и сам Тео оказался в тяжелом положении: потерял работу. К тому же у него тяжело болел сын. Винсент переживал за брата и боялся стать для него обузой. На фоне этих переживаний обострились душевные болезни. 27 июля Ван Гог ушел гулять в поле, захватив револьвер, и выстрелил себе в сердце. Пуля прошла чуть ниже. Художник умер в Овере через два дня.
Красные пятна в супе цвета зеленой тоски на фоне ярко малиновой тарелки напомнили мне именно эти трагические события 1890-го года.
После всего пережитого вместе с Ван Гогом оставалась надежда, что порадует красивое «ризотто из булгура в сочетании с запеченным бататом и выдержанным сыром» и «поджаренный на топленом сливочном масле телячий язык», приправленный «кремом из греческого йогурта с лимонным зеленым маслом и красным луком в винном маринаде с облепихой и пророщенной кукурузой».
Видимо, на почве влюбленности в творчество художника периода его знакомства с Полем Гогеном повар кашу пересолил. А телячий язык, вероятно, символизирующий отрезанное ухо Ван Гога как раз в этот период, почему-то навеял мне мысли о теленке, который отдал свою жизнь, чтобы стать шедевром высокого кулинарного искусства.
Признание и посмертная слава
На фоне столь трагической в кулинарном изложении биографии Ван Гога торт «Манго-банан» явно символизировал победу добра над злом, посмертную славу и признание художника. Ведь при его жизни было продано всего около 14 работ, что для человека, нарисовавшего 2100 картин, почти ничего.
Торт был божественен, жаль что его дали мало. Если бы нам принесли вместо сета 1150 г одного торта «Манго-банан», в наших душах бы расцвели те самые вангоговские подсолнухи и мы бы ушли из кафе счастливыми людьми. Но в силу изобретения концептуальной кулинарии это стало невозможным.
О концептуальном искусстве
Прочувствовав на себе все жизненные перипетии, которые пережил художник, мучаясь и страдая вместе с ним, после ужина я на весь вечер впала в депрессию. Великая сила искусства в действии! Так что за новый подход к кулинарии и изучению биографии знаменитостей через еду я бы поставила сету десятку без сомнений.
Но в кафе мы все же ходим, чтобы вкусно поесть и хорошо провести время. Еда должна быть прежде всего вкусной. Потом, по возможности, красивой и уж потом концептуальной.
Итоги
1. Ощущение, что блюда выдумывали наспех. В фестивальный сет лучше выбирать то, что уже неплохо получается.
2. Продукты должны как минимум сочетаться. Все-таки у белорусов через одного слабые желудки.
3. Не стоит и дорогие продукты типа печени трески заменять дешевыми аналогами. Лучше их в таком случае вообще не использовать. Хотя, может, перенесенный коронавирус испортил мое восприятие вкуса... Не берусь судить.
4. Подавать торт без чая - негуманно.
5. Кусочек торта нам принесли с принтом картины Ван Гога «Подсолнухи» на рисовой бумаге. Сказали, она съедобна. Рисовую бумагу я жевать не стала. Во-первых, съесть картину Ван Гога, пусть и принт, это как-то слишком. Почти кощунство. Во-вторых, встал вопрос: из чего сделана краска? В-третьих, сестра попробовала. Невкусная бумага, которая при жевании превращается в клей. Я бы подавала принт отдельно, так, чтобы посетитель мог забрать его как приятный презент-напоминание и любоваться картинкой, пусть и на рисовом листке.
В общем, фестивальная картина "Ван Гога", на мой взгляд, не слишком удалась... Допускаю, что в тот злополучный день, когда моя нога ступила на порог кафе, настроение повара было под стать мрачным периодам безумия, которое иногда накрывало художника. И что-то не задалось.
Впрочем, критики Ван Гога тоже не любили, а покупатели считали картины живописца отвратительными. И этот факт художник воспринимал очень болезненно. Так что ругать художников, пусть и кулинарных, не стоит. Они тоже могут находиться в творческом поиске.
Ведь сегодня в музей Ван Гога стоят очереди... Кто знает, может быть, и этот сет создал непризнанный гений? И я просто не могу во всей полноте оценить заявленную «неординарность вкусовых сочетаний» в силу своей кулинарной неотесанности.
Время покажет. Сестра говорит, что она не раз ходила в кафе-бистро «Ван Гог», и ей там все нравилось.
