Изрядно побродив в предыдущих публикациях по немногочисленным ресторанам и пивным барам советского Могилева, тормознем возле могилевского универмага 1970-80-х.
«Нарвавшись» на финский костюм, чешскую обувь или немецкую болоньевую куртку
Что бы там ни говорили, а универмаг на Первомайской в 1970-80-х был своеобразным символом респектабельности. Естественно, социалистической респектабельности. Именно там, в ГУМе, можно было иной раз и солидно приодеться («нарвавшись» на финский костюм, чешскую обувь или немецкую болоньевую куртку), и ублажить душу виниловой пластинкой западного исполнителя (пусть даже и отечественного производства), порадоваться импортной косметике. Вояжи в Вильнюс и прочие рыночно-портовые точки бывшего Союза сегодня мы не рассматриваем.
Правда, чтобы стать обладателем импортной обновки, в нашем городском универмаге надо было отстоять многочасовую очередь, и не факт, что всем удавалось достояться до «победы». А сколько людей в самом прямом смысле слова деформировали в таких вот торгово-закупочных перфомансах эпохи тотального дефицита!
Вырванные «с корнем» пуговицы, вывихнутые большие и малые суставы, а порой, и выбитые зубы – закономерный итог борьбы за право стать законным владельцем предметов одежды и культтоваров.
Понятно, что клешные штаны тебе по сходной цене за несколько вечеров могли «забабахать» известные могилевские умельцы Саша Горленко, Серега Пароход или Олег Борода. Было еще человек десять портных более мелкого калибра. Коля Клишевич пошил, помню, как минимум штук пять роскошных штанишек «а-ля Джим Моррисон». (Джим Моррисон – легендарный солист рок-группы The Doors – прим. ред.). Из обыкновенной походной палатки.
Но на куртки, костюмы (под исполнителей глэм-рока, только набиравших в самом начале 1970-х популярность) самодеятельные мастера швейных машинок Могилева не замахивались. Костюм, плащ, куртку надо было покупать импортные, фабричные. В универмаге иногда такие появлялись. Не случайно молодой человек, чья мама в те годы работала на ближних или даже дальних подступах к универмагу, считался баловнем судьбы...
Вместо Кутуньо подсунули народный хор
Особо хочу остановиться на музыкальном отделе универмага тех времен.
Да, музыкальный сектор ГУМа в эпоху строительства коммунизма, порой, радовал любителей музыки. Правда, в разряд дефицита попадали первые пластинки (в том числе и «сорокопятки») Аллы Пугачевой, Юрия Антонова, прибалтийских исполнителей…
А на пластинках Всесоюзной фирмы «Мелодия» западные группы и исполнители маскировались всеми способами. Их называли просто «вокально-инструментальный ансамбль», «шифровали» авторов песен: «музыка и слова народные» и т.д.
Наши люди и здесь не упускали возможности проявить свои «цирковые» способности. Помню, когда покупатели в универмаге получили прямой доступ к пластинкам – подходи, бери нужный диск в руки, приценивайся – после таких тактильных манипуляций в некоторых конвертах вместо заявленных альбомов оказывалась совершенно другая музыка.
Я однажды вознамерился было приобрести диск Тото Кутуньо. Подхожу с пластинкой к кассе, вынимаю ее из конверта, а это, оказывается, не Кутуньо, а народный хор со своими композициями. Понятно, что кто-то уже успел выступить здесь в качестве иллюзиониста.
Времена перестройки (начиная с середины 1980-х) ситуацию с дефицитом музыки малость выправили – появились всевозможные лицензионные пластинки, импортные, из соцстран, в продажу стали поступать и пиратские копии. Чего стоит одна только фирма «Антроп», замаскированная под некий «Продюсерский Центр рок-н-ролльных приходов Единой Евангелическо-Лютеранской церкви России», которая активно штамповала классические рок-альбомы, ссылаясь на «запись по трансляции». Понятно, что тогдашние бизнесмены активно пользовались несовершенством законодательства в отношении авторских прав.
К «модной» теме нашего прошлого мы еще вернемся.
Продолжение следует!
