А еще мы все, став старше, хоть раз в жизни да отдыхали на берегу Черного моря, с чурчхелой в одной руке и бокалом одесского «Шабо» – в другой. Сегодня не до вина. И уж тем более не до отдыха. Да и, честно говоря, с трудом верится, что в обозримом будущем случится беззаботный отпуск на каком-нибудь «Ланжероне» или «Аркадии»…
В этом материале мы решили хоть на мгновенье вернуться в ту Одессу, которая, наверное, уже никогда не будет прежней. Наш корреспондент в 2017 году побывала на «еврейской» экскурсии по городу. И хочет поделиться с читателями magilev.by Одессой, что говорит с еврейским акцентом и шутит над сплошными одесскими Рабиновичами… Когда, если не сейчас?
Еврейская мелодия
Давным-давно бытует мнение, что все одесситы-юмористы – евреи. Что касается юмористов, как говорят в Одессе – таки да! А что касается евреев, как снова говорят в Одессе – чтоб да, так нет. Но надо отдать должное, в этом городе и вправду все превращается либо в анекдот, либо в легенду.
– «Сколько в Одессе жителей?» – спрашивают у Рабиновича. «Более миллиона», – говорит тот. «А сколько среди них евреев?». «Ой, мы два раза на один вопрос не отвечаем…», – с анекдота начинает экскурсию одесский гид Надежда Ровная. – Как понимаете, в каждой шутке лишь доля шутки. Когда-то Одесса была третьей после Нью-Йорка и Варшавы по количеству евреев. Сейчас этого нет: на миллионный город их приходится лишь 32 тысячи. Среди представителей более 130 проживающих здесь народностей еврейская мелодия, однако, звучит гордо, четко и красиво! В политике, в религии, в литературе, в журналистике, в одесской кухне наконец…
Что ж, убедимся сами.
От Дерибаса до Ришилье
Основателем Одессы (хотя история этих мест началась задолго до него) называют испанского дворянина Иосифа Дерибаса, воевавшего и служившего на государственном поприще на благо России. Если он воспринимается как «отец», то Екатерина II, издавшая в 1794 году рескрипт о создании здесь города и гавани, как «мать». Но не будем углубляться в факты и цифры.
О любопытном. Поговаривают, горячего Хосе де Рибоса (это настоящее имя испанца) императрица в минуты нежности звала «мой Одиссей». Получается, из-за таких вот лямуров-тужуров город и стал Одессой. Чем не версия? Еще одна: у Дерибаса в крови имелась капля еврейской крови. Поэтому обитавшая тут с незапамятных времен горстка евреев стала зазывать соотечественников со всего света. Мол, наш у власти! И что бы вы думали? В конце XVIII века их насчитывалась уже полторы тысячи, в середине XIX века – 20 % от всего населения, а еще через полстолетия – более трети.
«Евреи – это ртуть: вылей ее в одном месте и через год она заполнит все щели!» – считал Карл Маркс, а Горький, в свою очередь, предупреждал, что евреи – «дрожжи человечества, они способствуют прогрессу». Одесские властители тоже, судя по всему, это хорошо понимали.
В череде их имен особое место занимает еще один удивительный человек – Дюк Ришелье (внучатый племянник того самого хитроумного кардинала, которого мы все хорошо помним с детства). Он, абсолютный европеец даже без намека на еврейские корни, правил городом с 1803 по 1814 годы и очень много успел сделать. При нем Одесса превратилась в главный порт Российской империи на Черном море.
Тогда же – с легкой руки Дюка, выделившего евреям землю, они стали заниматься гешефтами, то есть бизнесом. Известна ли вам формула «шахер-махер» (купи-продай)? Ей быстро научились и все остальные одесситы.
– Как в том анекдоте: «Рабинович, сколько будет дважды два?» «А мы шо: покупаем или продаем?», – делится порцией очередного одесского юмора Надежда Ровная. – Вот в такой вот веселой атмосфере жили и дружили населявшие Одессу люди разных народностей. По ней можно было гулять, будто по земному шару!
Несчастье на курьих ножках
И если предпринимательский талант евреев – притча во языцех, то их любовь к детям – ничуть не меньше.
– Ребенок в одесской еврейской семье – это все! – подтверждает наша многознающая экскурсовод. – Его надо кормить 24 часа в сутки, чтобы иметь счастье. В Одессе все знали: если дите меньше набитого чемодана, то это не дите, это несчастье на курьих ножках! Слыхали про «еврейский пенициллин»? Бульончик из курочки с «Привоза», где жира в 5 раз больше, чем мяса. Так вот, еврейская мама все это наваривала, садила своего Яшу на балкон – дите ведь должно не только есть, но и дышать свежим воздухом. Он же, толстый, перекормленный, не хочет кушать в жару и орет. И мама орет. И соседка орет… А в еврейской семье, что б вы были в курсе, таких Яш минимум шесть, максимум двенадцать. Вот и представьте картинку!
Накормить – первая установка, дать образование – вторая. При чем надо получить не просто диплом, а профессию. Таких здесь три: юрист, экономист и врач.
– И вот, покормив своих чад от пуза, мама их наряжала, наряжалась сама и выплывала на Дерибасовскую, – продолжает рассказ Надежда Ровная. – Там ей встречался Рабинович. «Ой, мама, какие крошки! Сколько им?» - спрашивал он. «Гинекологу – 4, прокурору – 8!» – задрав нос, отвечала та. То есть четкие установки давались с самого детства.
Однако не все еврейские дети им следовали. Очень уж много из Одессы вышло творческих людей: художников, режиссеров и актеров. Как шутит наша визави, Голливуд давно должен платить ее родному городу проценты за Спилберга, Копперфильда, Сталлоне (его бабушку Розу Лейбович знала вся Молдаванка) и иже с ними. А сколько знаменитых одесских музыкантов!
По словам собеседницы, по улицам города хаживали клезмеры – бродячие оркестры, у которых обязательно была скрипочка, еврейский инструмент. Когда только бедное курчавое дите начинало ходить на горшок, ему под подбородок уже подсовывали скрипку – пили, пожалуйста, с утра до вечера. Соседи кричали: «Если ребенок не перестанет играть, таки да, мы бросим камень в окно!» «Ой, – отвечали родители. – Будете слышать еще лучше!». Вот так вот! Давид Ойстрах, Роза Файн, Елизавета Гилельс – одни из лучших скрипачей XX века. Выходцы из Одессы, разумеется.
Но нас с вами – читающих людей, понятное дело, больше интересуют писатели.
За эксплуатацию образа надо платить!
Кто из известных одесситов в первую очередь приходит на ум? Лично мне Илья Ильф (он же Иехиел-Лейб Файнзильберг) и Евгений Петров (он же Евгений Катаев) с их легендарным романом «Двенадцать стульев». Первый – еврей, второй за годы работы с первым, как говорят в Одессе, полностью «объевреелся». И вообще, этих двоих друзей очень сложно воспринимать по отдельности!
– Когда дочка Ильфа – Александра Ильинична приезжала в Одессу, она на встречах с поклонниками творчества отца всегда говорила: «Здравствуйте, я дочь Ильфа и Петрова», – улыбается Надежда Ровная.
Именно в этом месте из тени пора выйти еще одному действующему лицу по имени Осип Шор. Это, по информации одесского гида, двухметровый одесский жлоб, который был хорошим жульманом. Хотя и работал в уголовном розыске в отделе по борьбе с бандитизмом. Когда у него в карманах свистел ветер – что бывало постоянно – он одевал специально припасенную форму пожарника и шел искать неполадки в проводке разных организаций. Получал, естественно, мзду за то, что милостиво соглашался закрывать на проблемы глаза. После – видимо, промысел прогорел – уехал в Петроград, где женился на толстой лавочнице-купчихе. Провел с ней медовый месяц и слинял, прихватив на память золоченное ситичко. Ничего не напоминает?
Ага, так и есть, шустрый одессит – прототип великого комбинатора Бендера. Шор и Ильф – пацаны с одной улицы, которые, разумеется, общались. У Остапа была манера описывать свои приключения, да еще их приукрашивая, у Ильи – записывать. И когда в Москве Валентин Катаев, брат Петрова, подскажет писательскому «дуэту» идею произведения, из записных книжек вылезет их общий хороший знакомец. Что интересно, как только роман напечатали, Осип Шор пожаловал к друзьям со словами: «Слушайте, за эксплуатацию образа нужно платить. Поделитесь гонораром!» Как там Ильф и Петров рассчитывались с авантюристом история умалчивает.
Буквально на каждой одесской улице можно найти таблички с фамилиями знаковых литераторов. Если они не родились здесь, то часто приезжали, поэтому местные, как утверждает экскурсовод, «держат их за своих». Назову лишь несколько имен: Исаак Бабель, Вера Инбер (помните песню Высоцкого на ее стихи «Девушка из Нагасаки?»), Александр Козачинский (юность автора «Зеленого фургона» прошла на Базарной улице в Одессе), Корней Чуковский (какое-то время жил здесь и, как шутливо комментируют его корни сами одесситы, «дедушка Корней тоже был у нас еврей!»), Владимир Жаботинский (ему благодарны все евреи мира – правда, не за художественные произведения, а зря: «Самсон Назорей» и «Пятеро» очень рекомендую к прочтению), Шолом-Алейхем (был частым гостем в Одессе), Михаил Жванецкий и прочие.
