Издательство «Беларусь» время от времени выпускало такие богато иллюстрированные книжки об областных центрах республики. Примерно раз в десять лет.
Так вот именно эту книженцию я держал в руках тысячу раз, пересмотрел от корки до корки – столько же. Но Рудковского увидел впервые. Совсем недавно. «Иногда они возвращаются»… Кажется, есть такое кино.
Три принципа Николая Васильевича
Наш герой в своем журналистском творчестве долгое время следовал трем основными принципам: он практически всегда старался быть вне каких-либо коллективно-массовых акций; он всегда отдавал предпочтение сугубо репортерской работе; он всегда надеялся только на самого себя.
Иными словами, Николай Рудковский исповедовал сугубо личностный стиль в работе, добившись в этом отношении достойных восхищения результатов. Даже в книге очерков о известных журналистах Могилевщины «Профессия – репортер» он о себе написал сам, не доверившись кому-либо из коллег. «Свой» раздел назвал просто и понятно: «Работа, ставшая судьбой».
Ну, имеет, наверное, человек право таким вот, казалось бы, на первый взгляд, непопулярным способом – только своими руками – добиться определенной популярности, которая в нашей профессии, как ни крути, имеет значение.
К слову, Рудковский, практически на протяжении всей своей журналистской карьеры «нового времени», предпочитал пользоваться исключительно велосипедом, на котором, думаю, умудрился проехать расстояние, равное не одной «кругосветке». (В какой-то степени эту его страсть тоже можно отнести к тем способам приобретения так необходимой журналисту популярности, о которой сказано выше).
Уверен, многие читатели еще помнят его роскошный газетный репортаж «с колес», которые он крутил, отправившись на своем велике из Могилева в Бобруйск, где жили его родители, где он когда-то учился в художественном училище.
Никогда не забуду момент нашего знакомства в самом начале 1980-х годов, когда я, тогда еще инженер-конструктор лифтостроительного завода, по просьбе ответственного секретаря «Могилевской правды» Виктора Юшкевича заглянул в секретариат редакции газеты. Рудковский тогда работал замом Юшкевича, то есть, занимался макетированием газетных полос. И при этом активно писал всевозможные материалы, рисовал карикатуры. Я вначале оторопел: как это так – Рудковский публикует свой репортаж о какой-то командировке, но в том же газетном номере появляется и рисунок, тоже подписанный фамилией Рудковский. Это что, его брат? Тогда почему тоже Николай? У брата ведь должно быть другое имя.
«Нет, – пояснял мне Миша Аверченко, тогдашний ретушер «Могилевки», – это все Коля: и нарисовал, и написал».
Я поначалу был крайне удивлен, что в одном человеке сочетались вроде как малосочетаемые грани таланта.
А потом мы с Рудковским проработали в «Могилевской правде» и «Могилевских ведомостях» практически плечом к плечу аж до 2018 года, когда его не стало. Получается, более тридцати лет. Не скажу, что наши отношения являлись примером настоящей мужской дружбы. Отнюдь. Тем не менее, все три десятка лет прошли, если хотите, под девизом: «Я тебя уважаю несмотря ни на что. Потому что есть за что!».
И это при том, что, как выяснилось в дальнейшем, мы с Николаем работали практически по одним и тем же темам журналистики – культура, шоу-бизнес, спорт, путешествия, дорожные заметки… И даже карикатуры одно время рисовали параллельно, но Коля потом оставил эту деятельность. Казалось бы, конкуренты чистой воды. Но за три десятилетия – ни одной стычки. Даже намека не было. Зато я зажигался от него, он – от меня.
Особенно хочется отметить его крутые публикации не из каких-либо экзотических уголков планеты (Вьетнам, Таиланд, Египет, Сахара), на которые читатель и так уже, извините, смотрит, открыв рот, а репортажи из чернобыльской зоны, из забытых Богом уголков родной страны. Умел Рудковский разглядеть неизвестное в известном.
Гул затих. Он вышел на подмостки…
«Николай Васильевич был необыкновенно юморной и коммуникабельный человек, – вспоминает о нем бывшая сотрудница по компьютерной верстке газеты «Могилевские ведомости» Марина Паськова. – Иногда смешил так, что невозможно было работать. У него ведь юмор всегда был такой особенный, неповторимый. С очень серьезным лицом. И в то же время всегда отличавшийся яркой индивидуальностью, ведь Николай Васильевич постоянно был на своей «волне», если хотите, сам по себе, но рядом со всеми. Он очень щепетильно относился к своим материалам, предпочитал контролировать во время верстки мельчайшие нюансы, каждую строчку (хотя в его функции это не входило): фотографию поставим вот сюда; или лучше – сюда; здесь текстовочку растянем, а заголовок поднимем повыше; врезочку сделаем поярче… Другой бы журналист набрал текст, сдал в секретариат и хотя бы на какое-то время забыл про него. А Николай Васильевич так не мог. И никогда с ним никаких конфликтов, никаких проблем у нас не возникало».
Бывший корреспондент «МВ» Александр Эпельман тоже отметил, что за время многочисленных совместных командировок никогда не чувствовал какого-то дискомфорта: Рудковский всегда деликатно относился к находившемуся рядом человеку.
Подобную точку зрения по поводу журналиста, предпочитавшего быть предельно сконцентрированным на результатах своего труда, нести именно за него ответственность (а не размазывать ее на коллег), высказали и другие сослуживцы Николая Васильевича, с кем я недавно общался.
А еще, я знаю точно, Коля всю жизнь гордился тем, что в 1979 году «вживую» смотрел игру Владимира Высоцкого в знаменитом «Гамлете» во время гастрольного выступления Таганки в Минске. Помните:
«Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далеком отголоске,
Что случится на моем веку».
Наверное, его трепетная душа в момент повторения им этих нетленных строк Бориса Пастернака (а делал он это часто) наполнялась тем особым составом кислорода, который дает ощущение значимости существования на нашей грешной земле каждого человека. Со всеми его сильными и слабыми сторонами. Со всеми страстями и «козырными» качествами. А журналист Рудковский обо всем этом знал не понаслышке, а потому своим творчеством был способен воодушевить и окрылить очень многих. Что и делал на протяжении всей «работы, ставшей судьбой».
Кстати, хорошо зная Николая Рудковского, предположу, что снимок на Днепре с его участием появился в фотоальбоме не случайно. Коля, наверняка, писал заметку об этой книге, познакомился с фотокорреспондентом издательства «Беларусь» и попросил его «войти в историю» таким вот способом. Ничуть не нанеся ущерба композиции снимка. По-моему, даже наоборот… А теперь, спустя тридцать лет, вдруг появился, чтобы с этой необыкновенно оптимистической фотографии вроде как нам всем напомнить: «Жизнь прекрасна! Вот только скоротечна…».
Спасибо тебе, Николай Василич!
Сегодня, 23 февраля 2022 года, Николаю Рудковскому исполнилось бы 73 года. По нашей давней традиции, его имя получает вот это дерево на Дубровенке, которая, как известно, впадает в Днепр. Там очень удобно ездить на велосипеде. Даже зимой.
Не забывайте своих старых друзей!
