Я очень давно хотел написать о лицее, о том, какое место он занимает в моей жизни и жизни сотен теперь уже остепенившихся, с семьями и при должностях ребят. Вообще, хочется рассказать о феномене лицея, ведь никогда – ни «до» ни «после» подобных учреждений образования в Могилеве не было.
Я учился в тринадцатой школе, которая на Гребенево. В 9 «А» классе. Это был физико-математический профиль. Впрочем, и математику, и физику я жутко не любил. Мои друзья – Джанчик и Рустамчик – к тому времени успели раствориться на просторах необъятного СССР. А я сидел за одной партой с жуткой зубрилкой, отличницей Оксаной, поговорить с которой было совершенно не о чем.
Как-то случайно узнал о лицее. Решил: была не была! Черт его знает, может, повезет. Выбрал специальность: «История». Готовился целый год. Тогда репетиторов не было. Читал, пропадал в библиотеках. В общем, к июлю чувствовал себя уверенно! Прихожу с документами – и вот, здрасте вам, что называется, в кепочку. Оказывается, с моим иностранным языком в лицей не берут. И ничего, что революционная Куба уже 30 лет борется с проклятыми капиталистами. С английским берут, а с испанским нет!
Поскольку я уже всем своим друзьям рассказал, что поступаю в лицей, включать заднюю передачу было, скажем так, не комильфо. Я трезво взвесил, что на физмат я точно за 12 дней, – а именно столько оставалось до начала экзаменов – не подготовлюсь, и решил поступать на филфак. Нужно было выучить 45 стихотворений, знать классиков русской и белорусской литературы. Я стихи выучил, но проблем было две – конкурс 8 человек на место и диктант. А диктанты я – деревенский юноша – писал сильно плохо.
Помог председатель приемной комиссии, декан могилевского филфака Ярослав Иванович Климуть. Я так думаю, он с удовольствием воспринял мой «костинский» говор, к тому же я прочитал ему «Погоню» Максима Богдановича. В общем, каким-то нелепым чудом я поступил.
1 сентября у всех праздник. У лицейского филфака был диктант, который читала Людмила Васильевна Попова. До сих пор помню свой вопрос: «Как писать «в воздух», слитно или раздельно». Я его адресовал милой девочке на передней парте, но получил в ответ лишь змеиное шипение. Спасибо, что не укусила!
На следующий день меня оставили после уроков. В диктанте было 46 ошибок. Людмила Васильевна смотрела не меня с явным любопытством. «Ты – дурак?» – спросила она меня с недоумением. «Нет! – говорю, – вроде, не дурак». «Тогда, почему 46 ошибок?» Я не стал ей объяснять, что наполовину белорус, наполовину поляк, что русский плохо знаю. Сказал, что исправлюсь. Она как-то утихомирилась. Но! После этого разговора в диктантах я ошибок не делал, почти! Наверное, психология.
В лицее учились все – от Хотимска до Осиповичей. Конкуренция была жуткой. Мы друг с другом едва ли не дрались за право выступить с рефератом на уроке. Сейчас это кажется невероятным! В классе было 19 человек, 4 парня и 15 девчонок. Некоторые отличницы отказались от учебы в лицее – боялись не получить «золотую медаль». Знаете, в каждом классе есть двоечник, лицо не очень, чтобы интеллектуальное. Таким лицом был я. До сих пор с ужасом вспоминаю уроки химии. Я ничего не понимал! Зато с удовольствием ходил на уроки русской литературы. Перечитал всю классику, был в восторге от поэзии Серебряного века, зачитывался Гумилевым, Ахматовой, Сашей Черным. А вот Достоевского почему-то не воспринимал. Сюжеты его романов мне казались надуманными и искусственными. Терпеть не мог Чехова. Антон Павлович был для меня странным, чудаковатым инопланетянином.
Здесь нужно немного прерваться, чтобы подчеркнуть одну важную мысль: лицей – это особая атмосфера дружбы, искренности, братства. Всего лишь спустя месяц после начала учебы мы отправились в поход. Неделю провели на Браславских озерах. Катались на байдарках, жили в палатках, истопили даже походную баню. Городские были в восторге! А я, деревенский, не понимал, зачем целую неделю кормить комаров, шататься по лесам и болотам.
Учились мы целый день, нагрузка была очень серьезной. Правда, некоторые преподаватели на меня махнули рукой. Мол, взять с него нечего, поэтому и нет смысла тратить время. Например, учитель физики Марат Антонович вместо своих занятий разрешал поиграть в баскетбол. Играли мы на пиво. Оно продавалось в ларьках напротив Быховского рынка вместе со спиртом «Роял».
Была у нас особая форма и особая гордость. Быть лицеистом было престижно! Нам постоянно говорили, что мы – будущая элита, ученые, преподаватели, писатели. В 11 классе я уже четко знал, что буду работать в МГУ имени А.А. Кулешова, знал даже, на какой кафедре. Конечно, не все мечты сбылись, но, как это у Твардовского, «все же, все же, все же…».
Третий выпуск Могилевского областного лицея №1, отзовитесь!
***
Для того, чтобы сделать наш сайт действительно интересным и полезным, мы хотели бы поближе познакомиться с нашими читателями.
Будем рады, если вы ответите на несколько вопросов о себе и о нашем издании. Опрос — анонимный.
