«Гетто находилось в том месте, где сейчас горожане гуляют?»
«А что, у нас такой камень есть?» - удивился таксист. Объясняю, что есть, что установлен он неподалеку от драмтеатра, возле спуска на Дубровенку. На берегах этой реки осенью 1941 года находилось Могилевское гетто – жилой район, куда заставляли переселяться жителей Могилева и окрестностей, имеющих хотя бы одного из родителей еврейского происхождения. «Гетто находилось в том месте, где сейчас горожане гуляют?» - еще больше удивился таксист.
За время оккупации города было уничтожено, по разной информации, от 10 до 20 тысяч евреев. Тех, кто не мог ходить, убивали прямо в домах и во дворах. Остальных вывозили на расстрелы в Любуж, Пашково, Полыковичи. Гетто на Дубровенке существовало недолго – с августа по октябрь 1941 года. Большая часть домов, в которых ютились в тесноте тысячи людей (преимущественно женщины с детьми и старики, потому что молодые мужчины были уже на фронте), была сметена наводнением через год.
После массового расстрела, так называемой «акции» 19 октября 1941 года, оставшиеся в живых узники гетто (примерно тысяча евреев-ремесленников) стали узниками лагеря принудительного труда на территории завода имени Димитрова (сейчас завод «Строммашина»). В «акции» участвовали немецкая айнзатцкоманда-8, 316 полицейских и 51-й украинский охранный батальон. Евреи-специалисты работали в лагере в мастерских: сапожной, портняжной, слесарной, мыловаренной, а также в кузнице и бригаде «Циммерляйтер», на уборке города и ремонте зданий и дорог.
Ликвидация гетто на Дубровенке повлекла за собой разграбление оставшегося еврейского имущества, формально переходившего в собственность городских властей. В реальности, опустевшие дома в гетто прочесывались и немцами, и полицией в поисках драгоценностей, добротной одежды и предметов обихода.
Юлику повезло: он не походил внешне на еврея
В Могилевском гетто мог оказаться и еврейский мальчишка Юлий Лившиц, которому в начале войны было 17 лет – о нем наш сегодняшний материал. Но не оказался... Юлику повезло: он не походил внешне на еврея и у него были замечательные друзья. Один из них, Дима Иванов, привел одноклассника к себе в квартиру в Школьном переулке (сейчас переулок носит имя Тани Карпинской - девочки, которая жила по соседству и училась в одной школе с Лившицем и Ивановым – авт.). И попросил отца помочь своему школьному товарищу так, как если бы тот был приемным сыном.
- Возможно, дело происходило именно так. А может – по-другому. Но по воспоминаниям нескольких людей выходит, что Юлик, вернувшись из народного ополчения, нашел пристанище именно в семье Ивановых, - говорит координатор программ еврейской общины Могилева Ида Шендерович, которая, собственно, и поведала мне историю Юлика Лившица. – Мы владеем только частичными сведениями, дошедшими до нас из различных источников: послевоенных рассказов участников партизанского движения, знакомых и одноклассников мальчика, дневника Дмитрия Гавриловича Иванова – того самого Диминого отца, что не побоялся и приютил еврея.
Глава семьи не мог не понимать, что за укрывательство Лившица ему и его близким грозит суровое наказание. Впрочем, как и за активное участие в антифашистском сопротивлении. Но все равно пошел на это.
К сожалению, в дальнейшем, из-за отсутствия свидетелей и документальной базы, звание Праведника народов мира Иванову присвоено не было.
«Брюки приходилось периодически подтягивать - они сползали под тяжестью патронов»
Юлику выправили документы. Так Юлий Абрамович Лившиц стал латышом Юлием Карловичем Линкусом. На случай проверки, его учительница Ольга Николаевна Карпинская – активная участница подполья, мама той самой Тани Карпинской – внесла поддельную фамилию даже в школьный журнал.
Быть пассивным свидетелем военных событий молодой человек не мог и не хотел. Еще до того, как стал «Линкусом», несовершеннолетний Юлик с друзьями участвовал в народном ополчении, отражавшем самую первую волну Вермахта. Вот как о том периоде вспоминал одноклассник нашего героя Григорий Хаяк, 1924 г.р. (приводим выборочно):
- Наш истребительный батальон был из школьников. Из учеников нашей школы № 7 (сейчас это средняя школа №1 г. Могилева – авт.) в ИБ были: Абрам Кицын, Толик Плюшков, Юлик Лившиц и др. Был с нами и одноклассник Валька Ходонков, который потом стал предателем. Выдали под расписку «трехлинейку» и 60 боевых патронов в обоймах. Патроны я разложил по карманам. Брюки приходилось периодически подтягивать - они сползали под тяжестью патронов. Нас поставили вдоль дороги на авторемзавод через 20-25 метров друг от друга. В обязанности входила проверка документов у каждого проходящего, проезжающего и истребление десантников. Ночью мы лежали в сыром углублении кювета и клевали носом. В легкой одежде было холодно. Иногда окриком «Стой, кто идет?» останавливали редкого ночного прохожего или проезжего для проверки документов. Был случай, когда по движущейся в темноте человеческой фигуре после окрика открыли предупредительный огонь. Оказалось, шел почти глухой старик. Питанием нас не обеспечивали… Спустя время поступила команда школьникам возвращаться в город. С весьма тяжелым настроением мы пробирались по Гомельскому шоссе через встречный поток беженцев. Население эвакуировалось пешком, на конных повозках, автомашинах, с детьми, стариками…»
Григорий с семьей уехал из Могилева, воевал. Он - один из немногих уцелевших выпускников того поколения. А Юлик вынужден был остаться в оккупированном городе вместе с бабушкой. Родители его были репрессированы и судьба их неизвестна.
Полицаи брали взятки мылом
Чтобы прокормить домочадцев, Дмитрий Гаврилович Иванов пошел работать на возобновивший производство костезавод. Там варили мыло - в то время большой дефицит. Благодаря Иванову, часть продукции попадала в руки партизан, а немцы же получали мыло с примесью большого количества воды. Такое мыло, промерзая, превращалось в твердую массу.
Пользуясь знакомствами, Дмитрий Гаврилович устроил на мыловаренный завод и ребят: сына Диму, родственника Виктора Тарвида и Юлика, а также освобожденных из концлагеря бывших военнопленных офицеров Красной Армии, которые впоследствии стали подпольщиками.
Однажды Юлика арестовала полиция. Кто-то опознал в нем еврея и донес.
- В Могилевском архиве сохранилась информация об аресте и освобождении Линкуса. Благо полицаи из «русского СД» брали взятки. По воспоминаниям младшей дочери Иванова, Юлия выкупили за мыло, - рассказывает Ида Шендерович. – Это очень похоже на правду – в начале оккупации таких историй было много …
В 1942 году в кладовке квартиры Ивановых появился радиоприемник. Листовки с краткой записью сводок Совинформбюро разбрасывали в подъездах больших домов, в церкви, на базаре. Парни также собирали и прятали оружие в грудах костей на территории завода. Ими было отправлено в партизанский отряд № 600 2 ручных пулемета, 3 СВТ, 12 винтовок, несколько ящиков патронов, гранат и тола. Занимались и выявлением тайных агентов гестапо на костезаводе. В конце того же 1942 года ситуация на заводе изменилась. Был прислан новый управляющий - немецкий офицер, охранниками стали полицейские. Выносить продукцию стало сложней. Бывшие офицеры, опасаясь доносов, перешли работать на железную дорогу.
Юлика хотел сдать одноклассник
Выйдя на свободу, Лившиц покинул приютившую его семью. Оставаться там было опасно. Он поселился у знакомого на станции «Могилев-2» и устроился путевым рабочим, чтобы установить связь с подпольщиками железной дороги.
Из воспоминаний Григория Хаяка: «До войны Юлик Лившиц, как многие ребята, ходил во Дворец пионеров в кружок по подготовке водителей грузовиков-полуторок. Сразу после войны рассказывали, что Юлик во время войны по заданию партизан ездил на полуторке и возил лекарства для партизан из аптечного склада. Заведующей складом была Зоханова. Она давала Лившицу медикаменты. Не знаю, правда ли это, но говорят, что однажды на переезде Юлика узнал наш одноклассник Валька Ходонков, отец которого был полицаем. Тогда Юлику и пришлось бежать в отряд».
Так, в конце 1942 года наш герой оказался в партизанском отряде №600. Теперь он был связным: партизанам из города передавал оружие, мыло, табак, медикаменты, могилевским подпольщикам - листовки и газеты для распространения, а также магнитные мины. Время от времени Юлик приходил в город, ночевал на конспиративной квартире по соседству с Ивановыми.
«Пока девушки занимали немцев танцами, парни нашли в кармане снятой верхней одежды офицера карту»
- Диме Иванову и Юлику Лившицу как-то даже удалось скопировать карту, на которой были обозначены все военные объекты Могилева, - уточняет Ида Шендерович. - К этой операции ребята подключили знакомых школьниц сестер Ковалевских и Ольгу Танкевич. Они познакомились с офицерами фельджандармерии, пригласили на вечеринку. В то время пока девушки занимали немцев танцами, парни нашли в кармане снятой верхней одежды офицера карту и перенесли обозначения на землемерный план Могилева.
Весной 1943 года на Ивановых донесли. Семья считала, что их выследил бывший военнопленный, который заходил к соседкам. Дом подпольщиков окружило гестапо. По счастливой случайности, в тот день семья сажала картофель на участке в районе шелковой фабрики. Там их нашла и предупредила о готовящемся аресте соседка Анна Александровна. Не заходя домой, Ивановы ушли в отряд.
Из воспоминаний могилевчанки Людмилы Якубовской, 1930 г.р.: «Мы жили в доме недалеко от большой семьи, где был мальчик Юлик. Он жил в приемной семье. По-моему, он был еврей. Там и Витя Тарвид (тоже подпольщик) жил, и сын хозяев Дима. Мы вместе играли, хотя они были намного старше. Их мезонин на Буличевой горе разрушился только в прошлом году. Там рядом и Анна Александровна жила, которую потом выдали и убили в гестапо. Говорили, что она работала в гестапо и передавала списки подполью».
Ивановы стали партизанами. Отец семейства Дмитрий Гаврилович и его сын Дима остались живы. За участие в антифашистском подполье оба награждены медалями. А вот Юлик Лившиц при выполнении боевого задания погиб. Он со своим одноклассником Виктором Тарвидом подрывал вражеский эшелон. На ту пору юношам было всего по 19 лет…
За проявленный героизм наш герой в августе 1944 года был представлен к правительственной награде – ордену Красной Звезды. Посмертно. Правда, в наградных документах он так и остался партизаном Юлием Карловичем Линкусом…
Автор выражает благодарность за помощь в подготовке материала координатору программ еврейской общины города Иде Шендерович
*****
Самое главное для нас – наши читатели, которые подсказывают нам что для них важно, о чем они хотели бы прочитать, какие проблемы и вопросы обсудить вместе с magilev.by. Будем рады, если вы ответите на несколько вопросов о себе и о нашем издании. Опрос — анонимный.
