Инструментальный голод и репертуарное изобилие
– Александр, давай все с самого начала, как образовались «Романтики»? С чего это у тебя вдруг появился интерес к музыке?
– Музыкой я начал интересоваться с 6 лет благодаря старшему брату. Он же впоследствии приобщил меня к «Радио-Люксембургу»: мы часами не отходили от радиоприемника.
В 1966 году, тогда мне было семнадцать лет, начал учиться играть на гитаре. Моим первым компаньоном в этом деле был Валера, фамилии которого сейчас уже не помню. Работал он санитаром в психбольнице. Осваивали мы тогда еще шестиструнные гитары. Затем вместе с некоторыми одноклассниками стали собираться и играть в моей комнате.
Конечно, трудно было назвать это музыкой. Марик Музыкантов (впоследствии барабанщик «Романтиков») стучал по тазу, Олег Шпаков дул в трубу от пылесоса. Все мы в то время были помешаны на «Битлз» и старались во всем им подражать.
Затем были два года службы в армии. Так получилось, что там я стал руководителем музыкального ансамбля. В 1967 году наш армейский коллектив в Минском пединституте играл и пел английский рок-н-ролл. В то время это было неординарное событие.
Оставшиеся полтора года я дослуживал в Польше, где уже расцветала поп-музыка в лице «Червоных гитар», «Скальдов»... Там же приобрел первую электрогитару, которую чуть позже продал Павлу Слободкину из «Веселых ребят» (тех самых, московских – авт.). Инструментальный голод в то время наблюдался по всей стране.
В декабре 1969 года, демобилизовавшись, сразу же на базе стройтреста №12 создаю ансамбль «Романтики». Первое наше выступление состоялось 1 февраля 1970 года.
Когда все записи стерты…
– Сейчас трудно себе представить те условия, в которых мы играли. Все делалось за счет энтузиазма. Многое из аппаратуры изготавливали сами. Здесь мне очень помогла моя армейская специальность: мастер по ремонту радиолокационных станций. Я помню, как мы были безумно счастливы, раздобыв примитивный усилитель «Электрон-10». Сейчас школьный ансамбль не стал бы использовать такой.
Наш репертуар в основном составляли песни популярных тогда западных групп: «Криденс», «Дип пёрпл»... Мой старший брат, тогда уже студент института иностранных языков, доставал английские тексты, учил правильному произношению. Но нельзя забывать, что играть такую музыку приходилось постепенно, ощущая тяжелый идеологический пресс.
– Вы тогда исполняли только чужую музыку?
– Нет, не только. За время своей музыкальной деятельности я написал несколько десятков песен. В 1976 году на конкурсе «Юность Полесья-76» даже получил приз лучшего самодеятельного композитора. А там были участники из Украины, Прибалтики, Белоруссии.
– Как вы считаете, ударная деятельность «Романтиков» наложила какой-то отпечаток на развитие эстрадной музыки в Могилеве?
– Безусловно. Я думаю, достаточно перечислить фамилии лишь некоторых певцов и музыкантов, которые прошли через наш ансамбль: Геннадий и Валерий Гуленковы, Марат Фарберов, Виктор Крумкачев, Людмила Васильченко...
Однако в конце семидесятых в Могилев пришли дискотеки. Народ хлынул за столики, прильнул к стереосистемам. Музыкальные коллективы стали распадаться. В течение 5–6 лет был абсолютный вакуум. В середине восьмидесятых начали активно формироваться рок-группы, так и не принявшие эстафету от предыдущих музыкантов. Многие начали использовать фонограммы, а у меня самого по сей день нет ни одной записи наших тогдашних выступлений.
– Вы много гастролировали?
– В 1972 году были в Болгарии, затем в 1973 – Румыния и снова Болгария, в 1974 – Венгрия. Бывали во многих городах республики и страны.
Учитывая необыкновенно высокий интерес читателей к материалам, рассказывающим о яркой эпохе ВИА «Романтики», мы решили немного продолжить эту тему. Так что ранее обещанная история о том, что случилось на московском концерте ансамбля в 1972 году – в нашей следующей публикации.
Читайте также:
