…Во время своей беременности я не читала никакую тематическую литературу, не общалась со всезнающими менторами, а уж тем более – многоопытными мамками. Кому как, конечно, но на меня поучительство, особенно навязчивое, действует от обратного. Сильно раздражает в обычной жизни, а в положении все эмоции умножаем на пять.
Однако, кроме родных и близких, был еще один человек, человек из медиасферы – совершенно мне незнакомый и чужой, чей опыт материнства перенимала с удовольствием. Очень откровенно, без оберток, но в то же время тактично и деликатно она, мама троих детей, уже много лет рассказывает об этой своей стороне жизни. Зовут Татьяна Романенко, но широкой публике она больше известна как Тутта Ларсен - некогда популярный виджей MTV Россия, сейчас особо не привязанная к одному какому-то проекту журналистка. Здесь приведу отрывки из ее инстаграма, касающиеся первого сына Луки. Возможно, эти откровения-размышления Татьяны-Тутты окажутся полезными для будущих или уже состоявшихся мамочек.
«Моя подлинная жизнь только и началась с появлением детей»
Родив сына, я тоже родилась. Как мать. Меня часто спрашивают: «Как изменилась ваша жизнь с появлением детей?» И я, как правило, отвечаю: «На 180 градусов». До появления детей, я не хотела детей. Я боялась, что с их рождением закончится моя собственная жизнь. Что я потеряю себя, свободу, карьеру, личность. Какая же я была дура. Сейчас я точно знаю, что моя подлинная жизнь только и началась с появлением детей. Я много раз говорила: дети - это лучшие курсы личностного роста. Да, это трудно. Поначалу еще и очень страшно. Непонятно. Неудобно. Это переворот всех твоих привычек, приоритетов, ценностей. Но это - колоссальный ресурс. Огромная неистощимая батарейка, дающая тебе энергию для роста, развития и познания себя.
«Женщина чадородием спасается»
А еще я была в эти дни очень одинокой. Нет, не подумайте, ко мне все очень нежно и бережно относились – и коллеги, и друзья, и врачи. Но у всех были свои дела и заботы. Никто меня не мог обнять, поддержать, как это обычно бывает, когда ребенка ждут двое. Меня поглощало чувство вины за то, что я оставила ребенка без отца. Даже моя собственная мама не смогла тогда принять мою сторону. Она настаивала на том, чтобы я восстановила отношения с папой Луки. Мне от этого было так тошно, что я почти прекратила всякое общение и с мамой. Но вина никуда не девалась. Я каялась на исповеди, но легче мне не становилось. Однажды в храме я разговорилась с одной женщиной. Я почувствовала в ней родственную душу и открыла ей свою боль. Что ношу чудесного здорового ребенка, но чувствую себя ужасным человеком и матерью. Все потому, что рассталась с его отцом. Она посмотрела мне в глаза и очень спокойно сказала: «Женщина чадородием спасается. Бог дал тебе ребенка. Все остальное уже неважно, Он уже тебя за все простил». Эта фраза расхожая и всем известная. Но она ее сказала так и в такой момент, что это было в точности про меня! Я столько исповедовалась, а этот грех словно отпустила мне она, моя сестра во Христе.
«Происходили разные мистические вещи»
Всю беременность со мной происходили разные мистические вещи. Прихожу как-то с анализами к врачу, она говорит: «У тебя недостаток железа, вот попей такой-то препарат». А я знаю на каком-то зверином уровне, что не надо ничего пить. И не пью. Через 2 недели сдаю кровь снова, она говорит: «Ой-ой, срочно прекращай пить тот препарат, у тебя теперь железо выше нормы!»
«Мне было страшно взять его в руки - уроню, сломаю!»⠀
Я готовилась к родам. И морально, и физически. Вся моя энергия была настроена на то, чтобы родить благополучно и правильно. Я думала, что роды - это главное. И я оказалась совсем не готова к тому, что будет дальше! Что все самое важное начинается как раз ПОСЛЕ! Я смотрела на туго спеленутый сверток, из которого торчала сине-розовая мордашка, и понятия не имела, что мне с ним делать. Нас перевели в палату, со мной лежала еще одна мама с мальчиком, тоже первенцем, и мы обе совершенно офигевали от собственной беспомощности. У меня не получалось его пеленать, мыть. Мне было страшно взять его в руки - уроню, сломаю! Вызывала сестру, та приходила, вздыхала, терпеливо показывала как надо, пеленала, а через час я снова глотала слезы над пеленкой, которая никак не хотела меня слушаться. Но я тогда не знала, что нужно, а что нет. И наделала много ошибок. Я отдала Луку в первую ночь в детскую. Нянечка мне сказала: «Зачем тебе лишнее волнение? Давай его нам, поспишь ночь, восстановишься после родов». И я радостно согласилась, дура. А его там смесью кормили и припаивали глюкозной водой! Потом я, правда, с ним больше не расставалась. Мы были в одной палате, но нам не разрешали брать детей к себе в кровать - негигиенично, журили, если мы носили младенцев на руках (нечего баловать). И постоянно подсовывали какой-то прикорм. А мне надо было научиться кормить его грудью, но ничего не получалось!
«Я абсолютно ничего не умела. Даже кормить!»
Пять дней меня промурыжили в роддоме, и не было у меня большей мечты, чтобы оттуда свалить. Но из-за проблем с ГВ они не решались меня выписать. А я понимала, что еще пару дней тут - и мне хана. По понятным причинам, я хотела из роддома тихо улизнуть. Я была тогда очень уязвима эмоционально… И вот мы приехали домой. Я положила нарядный голубой сверток в кружевах на кровать, пофоткала его со всех сторон, потом развернула. Передо мной спал крохотный живой человечек. И я понятия не имела, что мне с ним делать дальше. Он выглядел таким беззащитным, хрупким и беспомощным. А я… Я абсолютно ничего не умела. Даже кормить! Кое-как прошла первая ночь дома. Приехала мама, взяла на себя какую-то часть ухода за малышом. А я пыталась вернуть себе почву под ногами и ухватить хоть какой-то краешек своей прежней жизни…
«Нормальная адаптация младенца к новым условиям жизни»
Позднее я поняла, что многие вещи, которые кажутся мне катастрофой – бульканье в носу, корки на голове, прыщи - это не симптомы смертельной болезни. Это нормальная адаптация младенца к новым условиям жизни вне материнской утробы. Что надо всегда смотреть на состояние малыша, и если он нормально ест и спит, не проявляет признаков беспокойства, с ним все ок. И если быть внимательной, можно легко научиться распознавать его сигналы.
Голодный плач ни с чем не спутаешь, как и плач от боли. А по другим причинам здоровый ребенок плакать особо и не должен, если будут удовлетворены его биологические потребности. А точнее: ГВ по требованию, телесная близость мамы и совместный сон…
«С первым ребенком каждый чих и пук приводят маму в ужас»
Постепенно все наладилось. Более-менее вошло в какой-то вменяемый ритм. Мы были неразлучны: я, Лука и няня. Чтобы не цедиться (воспоминания о роддоме не позволяли об этом даже думать), я возила их с собой на работу. Тогда мы снимали «Поцелуй Навылет», съемки длились целыми днями, часов по 10-12. Лука с няней гуляли вокруг съемочного павильона с коляской. А в промежутках между съемками приезжали в гримерку кормиться и менять подгузники. Иногда Лука начинал хотеть есть раньше, чем я освобождалась, и поднимал шум. Тогда съемки останавливали и вся съёмочная группа, герои, зрители в студии (человек 100) ждали, пока Лукозавр насытится. Однажды я так побежала к нему с невыключенным микрофоном и вся студия оглохла от его молодецкого ора. Вообще это было волшебно – такое бережное к нам отношение, такая поддержка. Я очень благодарна MTV и своей команде за то время. Лука у нас был «сын полка». Случались и тревоги: ребенок болел. Это неизбежно, и сейчас я понимаю, что и необходимо. Так формируется иммунитет, а значит - крепкое здоровье. Но с первым ребенком каждый чих и пук приводят маму в ужас. И я не стала исключением. А Лука еще очень хитро болел. Например, когда мне надо было в командировку или на вечеринку… Один раз мне пришлось сдать билеты в Лондон, потому что у него за день до отлета началась какая-то сыпь с температурой, и я думала, что это корь. А после того, как я не улетела, все прошло. Это я сейчас знаю, как связаны детские болезни с эмоциональным состоянием мамы…
