Напомню несведущему читателю, что такую вольность (про деревья) я позволил себе несколько лет назад — пусть, думаю, будут хоть какие-то городские артефакты, напоминающие мне об ушедших друзьях. Если кому-то мой порыв тоже покажется не лишенным смысла, если чья-то душа также откликнется на эту наивную и во многом условную инициативу, автор будет только рад.
Березка у мини-рынка по Минскому шоссе
Короче, исправляюсь и дополняюсь — имя Александра Гайдука получает живописная такая березка, расположенная рядом с казимировским мини-рынком. Если ехать из города по Минскому шоссе в сторону столицы (а это, кстати, один из путей к Старопашковскому кладбищу, где покоится и Саша, и его верная спутница жизни Валя Шаливская), то Казимировки не миновать. Следующий после церкви светофор и поворот налево приведут вас прямо к березке. Если же вы проедете или пройдете мимо, это никоим образом не нанесет никому никакого ущерба. Абсолютно.
Получилось так, что день рождения Александра Гайдука совпадает с днем смерти Якова Свердлова — 16 марта. А день смерти Саши пришелся аккурат на день рождения Джона Леннона — 9 октября. Учитывая его жизненные предпочтения, раскладка вырисовывается символичная, Гайдук ведь помимо всего прочего был необыкновенно увлеченный рок-н-роллом человек. И даже его последним и самым запоминающимся визитом из деревушки Лотва (где он жил в последние годы) в Могилев был приезд на мероприятие нашего литклуба «Последний экземпляр», приуроченное к 50-летию битловского альбома «Abbey Road».
Саша тогда не просто несколько раз вместе со старыми друзьями прошелся по могилевской «зебре» возле областной библиотеки, но и сделал это босиком, предварительно сняв туфли и носки. Чтобы было все как у битлов на конверте пластинки, которую он тоже принес собой под мышкой. И принес не компакт-диск, а именно «винил».
Да и вообще Гайдук был человеком очень глубоким и основательным, если уж за что-то брался, то обязательно не просто доводил все до логического конца, а делал так, как позволял его жизненный ресурс. Без остатка.
— Этим летом я наконец-то побывал у него на даче, вернее, в его деревенском доме, — вспоминает Сашин старинный товарищ Гена Семенов. — Собирался давно, а приехал только за несколько месяцев до его кончины. Все обустроено, облагорожено. И все сделано своими руками. Сразу было видно, что здесь живет хлебосольный хозяин. Длинный дубовый стол, две скамьи , красивый навес… Чуть дальше — еще один стол, на цепях. Баня со всеми удобствами. Даже с каскадным фонтанчиком. Перед домом детская площадка для внуков. Рядом замечательный пруд, который Саша сам углубил. Отличный дом в два этажа. Каждая комната обустроена в своем стиле — музыка, аппаратная, библиотека… Все по уму сделано.
И тут же Геннадий вспомнил про то, как еще в советское время, в 1980-х, он пришел помогать Гайдукам перевозить кое-какие покупки из мебельного магазина в их малосемейку по улице Островского. Среди прочих обновок был там кухонный комплект — стол и четыре стула. Работу выполнили, мебель занесли, расставили и уселись в кухне «обмыть» купленное. Ну, а Гена всегда был человеком весомым, в прямом и переносном смыслах. Пару раз присел на стульчик, тот и «крякнулся». Рассыпался на все составляющие.
В контексте повествования о дубовых столах и лавках в домике в Лотве эти воспоминания старого Сашиного друга выглядят своеобразным укором в адрес целой мебельной отрасли некогда огромной страны, в которой человеку можно было не только упасть, но и, образно выражаясь, вообще пропасть. Особенно во второй половине 1980 — начале 1990-х. Страна-то большая, а человечек маленький.
«Подворотня» нас многому научила
Именно в это непростое время, в 1986 году, на всю область зазвучала созданная Александром Гайдуком и Анатолием Шпильковым на областном радио передача «Подворотня». Ее первый выпуск по тем временам был в полном смысле слова шокирующим — репортаж с готовящейся в Могилеве драке. Район на район. Если кто не в курсе, подобные «рубиловки» в те времена проводились регулярно.
Но создатели «Подворотни» совсем не хотели в своих выпусках смаковать и муссировать отдельные эпизоды подобных резонансных событий. Они старались по возможности, хотя бы средствами журналистики, как-то влиять на ситуацию, ведь молодые люди действительно наносили друг другу существенный физический урон. Особенно жесткими в Могилеве были противостояния так называемых «гопников» и «рокеров». Залитые вазилином кулаки и спортивные трико против длинных волос и джинсов. Александр Гайдук знал, что «гопнику» понять «рокера» сложно.
Первый выпуск «Подворотни» в некотором роде предотвратил «рубку». Ее потенциальные участники тогда рассказывали в передаче о том, что их толкает на эти действия: «Так они же с другого района!.. Что у нас с ними может быть общего, они же другую музыку слушают… Они одеваются не так, как мы… Ничего, до армии подеремся, а потом перестанем…». Как видите, аргументы «весомые», вполне достаточные для того, чтобы шандарахнуть по спине «неприятеля» обрезком ржавой трубы или свернуть ему на бок челюсть.
Совсем недавно я увидел текстовую распечатку самой первой «Подворотни», спасибо Анатолию Шпилькову за сохраненную от 11 ноября 1986 года микрофонную папку : «Добры вечар, таварышы! Зараз 22 гадзiны 30 минут… У эфiры выпуск праграмы «Падваротня» (гучыць песня з к/ф «Пацаны»)…».
Увы, прямой радиоэфир стал причиной того, что запись не велась, услышать сегодня голос и интонации ведущих уже нельзя. Как и пожать руку одному из ее создателей, Александру Гайдуку.
И пусть они улыбнутся…
Потом, после радио, в 1990-х годах и далее Александр Гайдук работал в системе киновидеопроката.
Я часто бывал у Саши и Вали дома, одно время мы жили в Казимировке по соседству. Моя дочь ходила в одну группу с младшим Сашиным сыном Ваней, с которым я иногда беседовал прямо возле детсадовских шкафчиков о «смысле жизни». Устами младенца зачастую глаголет истина, а мужик мужика ведь видит издалека.
Особенно удачно философствовал маленький Ваня в процессе одевания. Я потом рассказывал Саше и Вале о том, к какому общему мнению мы приходили с их сыном во время разговора. Родители с интересом слушали мои «байки», улыбались...
Думаю, уже взрослый Ваня (ныне живущий в Севастополе) и его старший брат Вася тоже улыбнутся, прочтя пару последних абзацев этого текста. Во всяком случае мне бы этого хотелось.
