Об этом мы попросили рассказать Петра Фроловича Дмитрачкова, профессора, историка, многолетнего декана исторического факультета Могилевского университета.
– В мое время студенческая жизнь била ключом, – рассказывает Петр Фролович. – Правда, никто в студенты нас, как сейчас, не посвящал, никаких торжеств по этому поводу не было. Декан пришел в группу, вручил студенческие билеты, пожелал успехов – и точка. Затем мы, конечно, это дело отметили! Были молоды, энергичны! А как же?! В общежитии, так сказать, «замочили» наши билеты. Шумели, гудели! Но все в пределах разумного…
Прежде чем поступить в пединститут, Петр Дмитрачков отслужил в армии три года. На вступительные экзамены он пришел в армейской форме, так и проходил в ней весь первый курс.
– А что было делать?! Я из деревни. Купить одежду не за что. Спорол погоны – и нормально, – признается собеседник.
Жил будущий декан могилевского истфака в так называемом Старом общежитии на Ленинской. Там и сегодня размещаются студенты, правда, теперь уже историко-филологического факультета. Об «общажном» периоде своей жизни Петр Фролович рассказывает как о легендарном времени.
– Общежитие – это отдельный мир. Каждую субботу мы собирались на этаже – баян, гармошка, танцы. Знакомились с девчатами, ухаживали, но делали это красиво, деликатно. Проблема была с ребятами из «машинки» (машиностроительный институт – авт.), которые старались проникнуть на нашу территорию. Были драки, конфликты! Я столько очков разбил! (улыбается).
По словам Петра Дмитрачкова, поход на свидание в его время продумывался до мелочей.
– Прежде всего, одежда! Ее просто не было… Не идти же на встречу с девушкой в старой потертой гимнастерке. Поэтому договаривались со счастливыми обладателями галстуков, сорочек и пиджаков буквально за две-три недели. И в этом не было ничего зазорного. Все друг другу помогали, – комментирует бывший студент.
Охотно мой собеседник делится воспоминаниями об учебе.
– Нынешние студенты сильно отличаются от нас, – уточняет он. – Мы хотели и любили учиться. Нам просто это было интересно! Понимаете, в институте не было случайных людей. Например, чтобы поступить на истфак, нужно было выдержать конкурс 7 человек на место.
– А как же пресловутый блат? – спрашиваю в надежде добыть инсайд.
– Блат был всегда! Но это не было проблемой, – отвечает Петр Фролович. – Даже если кого-то притянули за уши, он стремился ничем не уступать остальным. Потому что быть последним в группе было стыдно. «Блатных» было два или три человека. Все остальные поступали на законных основаниях. В институте ценили знания, а не связи.
– В двух словах: чем современные студенты все же отличаются от ваших однокурсников?
После этого вопроса состоялся такой диалог с профессором:
– Сколько вам лет?
– 44.
– Вы в библиотеке в очереди когда-нибудь стояли?
– Однажды в Национальной библиотеке ждал четыре часа книгу.
– Четыре часа? Мы занимали очередь в библиотеку за неделю вперед. А книгу брали на ночь. В читальном зале яблоку негде было упасть. Вы видели очередь в университетскую библиотеку сегодня?
– Нет, не видел. Сегодня библиотеки пустуют!
– Вам что-то нужно еще рассказать о разнице между студентами моего поколения и современными? – с улыбкой закончил Петр Фролович.
– Тогда вернемся к учебе. Кто контролировал студентов Могилевского пединститута? Спрашиваю, потому что знаю – сегодня администрации факультетов едва ли не ежедневно наведываются в группы, чтобы проверить, кто проспал, кто поленился прийти на занятия… 
– Никто и никогда нас не проверял – не было в этом нужды. Все ходили на занятия, старались не опаздывать. Случалось, конечно, всякое, но пропуск лекции или практики – это редкость. Все были членами профсоюза, комсомола. За успехи могли поощрить, а вот за разгильдяйство, за лень можно было получить выговор. Мы жили в особом советском мире. Не было раскола на богатых и бедных, на демократов и консерваторов. Все были примерно равны. Основным доходом была стипендия. Учишься хорошо, активно участвуешь в общественной жизни – получаешь повышенную, а это 50 рублей. Очень хорошие по тем временам деньги (пообедать в студенческой столовой можно было за 22 копейки – авт.). Жили нормально! Спокойно!
Сегодня, пожалуй, для всех студентов слово «распределение» является едва ли не самым страшным. Поехать работать в Хотимск или Костюковичи, а, не дай Бог, еще и в Краснополье – страшный сон и повод впасть в депрессию. Во времена Петра Фроловича уехать на самый край СССР считалось престижным и заманчивым. Романтика!
–На распределении мои однокурсники просили отправить их в Магадан. К счастью, свободных мест там не оказалось, – смеется собеседник.
